Был ли возможен другой путь реформ? Теперь на этот вопрос ответа получить невозможно. Но в 1989 году на него немало профессионалов–политиков и хозяйственников как в высшем эшелоне, так и в низовых звеньях давали положительный ответ, утверждая, что нужно начинать с введения рыночной экономики, не меняя пока радикально систему политической власти. Конечно, в жизни все было бы непросто, введение рыночных отношений — поворот огромный. Очевидно, он встретил бы большое сопротивление значительной части партийного аппарата и многих хозяйственников, темп преобразований замедлился бы, но реформы не захлебнулись бы вопреки тому, что утверждали противники последовательного двухступенчатого проведения реформ. Есть опыт других стран, подтверждающий это. Политбюро, а позднее и Президент (одновременно Генеральный секретарь ЦК КПСС) обладали огромной властью. Они имели возможность, как не без основания утверждали сторонники взвешенного подхода к реформам, постепенно преобразовывать экономику, опираясь на большинство членов КПСС, ломая сопротивление аппарата. И только с внедрением рыночных отношений можно было начинать реформировать систему государственной власти. Такая последовательность в коренных преобразованиях заняла бы больше времени. Но она предохранила бы государственность страны от разрушения, а десятки миллионов людей — от крайней нужды, лишений и страданий. Почему руководство пошло по столь рискованному пути одновременных преобразований? Что толкало его на такой путь? Понимало ли оно всю ответственность, которую берет на себя? Ответ на это должен быть получен от тех людей, которые принимали и осуществляли это решение.
Оценивая таким образом роль и место КПСС до 1989 года в системе нашей государственной власти, управления экономикой и во всех других сферах жизни советского общества, лично я вовсе не считаю, что они должны были оставаться такими и впредь. Отнюдь нет. Конституционное закрепление многопартийности нашего общества, со всеми вытекающими отсюда последствиями, являлось правильным. Но, наверное, содержалась большая толика правды и в мнении профессионалов, партийных и хозяйственных работников, что отход КПСС от власти (то есть изменение 6–й статьи Конституции СССР) требовалось осуществить позже, «уступом назад» по отношению к преобразованию нашей экономики в рыночную.
Теперь очевидно, что одновременность преобразований системы политической власти, управления экономикой и преобразования экономических отношений была самой большой ошибкой в деятельности руководства Советского Союза во главе с М. С. Горбачевым в 1985–1990 годах. За эту ошибку страна и народ сегодня расплачиваются.
Не утихают, а, наоборот, продолжают кипеть страсти вокруг нашей внешней политики периода перестройки. Общество в ее оценке раскололось. Некоторые оценивают се как одно из самых весомых достижений перестроечных лет. Другие относятся к ней резко отрицательно, считают, что ничего, кроме потери авторитета, уменьшения роли и места Советского Союза в мире, утраты всего достигнутого огромной ценой в прошлом, эта внешняя политика не дала. Но тс, кто знал действительное состояние нашего государства и его экономики к середине 80–х годов, понимали, что во внешней политике Советского государства не могло не произойти крупных изменений. Продолжать политику военного противостояния с США и НАТО после 1985 года Советский Союз не мог. Экономические возможности для такой политики были практически исчерпаны. При продолжении гонки вооружений и противоборства с Западом он неизбежно столкнулся бы через три — пять лет после 1985 года с не менее острым кризисом в экономике, чем сегодня, но в неизмеримо худшей для него международной обстановке.
Внешняя политика Советского Союза, осуществляемая с 1986 года, была направлена на улучшение, а далее и на нормализацию отношений с США и другими государствами НАТО, на прекращение гонки вооружений, вооруженных конфликтов в различных регионах мира, на восстановление дружественных отношений с Китаем.
Но такая наша политика могла быть понята и принята на Западе только при том условии, что мы откажемся от вмешательства во внутренние дела наших союзников — государств Варшавского Договора. Многие этого стержневого положения не учитывают. Отказываясь впредь от такого вмешательства, советское руководство действовало в согласии с руководителями партий и государств этих стран. Решение это было нелегкое, в нем было уже заложено многое, что потом произошло в этих странах. Но у советского руководства возможности для маневра были ограничены, другого выхода не было.