Пролог
ПРИМ АВТОРА: ПОЛНЫЕ ВЕРСИИ ВСЕХ МОИХ КНИГ ДОСТУПНЫ НА САЙТЕ ПРИЗРАЧНЫЕ МИРЫ!
Жаль, что людям её профессии не дают статуэток «сотрудник года», а лучшая похвала за работу: «понятия не имею, кто это сделал!» Есть в этом какая-то несправедливость…
Философствуя, Кэм не забывала внимательно смотреть по сторонам. От витрин кафе, за которыми мирно ужинали семьи с детьми, с грустью отворачивалась. В её детстве таких уютных сцен не было: слишком рано пришлось начать самой о себе заботиться.
Вскоре глаз зацепился за лотки с антикварными безделушками, прервав размышления. Лежавший с краю браслет сразу привлек внимание своей нетривиальностью: массивный, но неброский. Беглого взгляда хватило для первичной оценки: судя по отделке и стилю, пятидесятые годы прошлого столетия; овальные зелёные камни нагло притворяются малахитом; дополнительный вес изделию придают припаянные с внутренней стороны латунные пластины; маркировка отсутствует. Бижутерия. Определённо. Кэм вернула браслет на место и поспешила дальше: не стоит тратить усилия на подделку.
От гостиницы, где остался чемодан, отделяло меньше квартала, а от дневной выручки - последняя небольшая остановка, и ноги сами свернули к женскому бутику в конце улицы. Всё равно через каких-нибудь полчаса она уже будет сидеть в мягком вагоне, попивая чай и провожая пейзаж за окном.
Кэм взялась за медную ручку и толкнула дверь. Знай она, что произойдёт дальше, бежала бы прочь из этого городка, даже не вспомнив про чемодан. Да, что там из городка – страны!
О новом посетителе сообщил мелодичный колокольчик над дверью. В представленной в бутике одежде не было ничего необычного, кроме, пожалуй, стоимости. Придавленные ценниками платья тоскливо висели в ожидании покупателя с доходами выше среднего. Набрав несколько приглянувшихся вещиц, Кэм проследовала в угловую примерочную. Минут через пять, убедившись, что гостья не собирается немедленно ретироваться, как большинство посетителей, явился и сам продавец, а, по совместительству, владелец.
- Чтобы оценить образ целиком (Кэм как раз примеряла платье из тёмно-зелёного шёлка с открытой спиной), вам пригодится вот это, - вкрадчиво прошелестел он, протянув ей пару воздушных лодочек, и тут же деликатно ретировался.
Кэм взглянула на туфли: дымчатая замша, с блестящей струйкой стразов на каблуке (впрочем, стразов ли, учитывая не поместившиеся на ценнике нули?). Лодочки составили идеальный тандем с платьем, а потому были сняты с особенной неохотой: проворачивать с ними трюк было бы слишком рискованно.
Пока она крутилась перед зеркалом, взгляд случайно упал на стойку с одеждой позади. Там одиноко висело платье из нежно-кремового кружева. Казалось бы, ничего особенного…но глаз не оторвать! Старомодный крой лишь добавлял ему очарования: струящийся силуэт, высокий воротник-стоечка, расшитый жемчугом (трудно сразу определить, фальшивым или настоящим), драпировка под лифом и длинный рукав.
Бережно приложив кремовое сокровище к себе, Кэм взглянула в отражение. Весь облик вдруг сделался непривычно мягким и женственным. Ещё до примерки она отчего-то чувствовала: платье будет в пору. Так оно и вышло - ткань легла как вторая кожа. Каждый шов, каждая складочка вписались удивительно точно, словно шили специально на неё. Ценника не имелось - очевидно, цифра, умещающаяся на столь узеньком листке картона, унизила бы совершенство.
На странное жжение Кэм обратила внимание не сразу - только тогда, когда оно уже превратилось в зуд. Нехотя оторвавшись от своего отражения, она почесала локоть и едва не вскрикнула от ужаса: руки и грудь прямо на глазах начали покрываться гнойно-водянистыми пузырями. Аллергия! Она тут же попыталась стянуть платье, но запуталась в тесьме. Воротничок, секунду назад элегантный, впился в горло почище любой удавки, виски стиснуло, дыхание перехватило, а стены примерочной качнулись и поплыли кружевными звездочками.
Минуту спустя Кэм билась с нарядом уже из последних сил, хрипя и едва соображая, но он словно прирос - пальцы лишь бессмысленно скользили по шнуровке. В ушах стоял гул, а под кожей будто бегали горячие паучки. Полуослепнув от агонии, она метнулась вглубь кабинки, врезалась в установленное там зеркало и, судя по звону, разбила его. По виску потекло что-то теплое, закапав алым дождем кружево. Уже теряя сознание, она рванула воротник, разодрав при этом платье до самого лифа, зато наконец смогла вздохнуть. За резкой болью пришло облегчение.