Мать-настоятельница, Хильда
Мать-настоятельница, а в девичестве просто сестра Лотта, закрыла за гостем дверь и, грузно переваливаясь, вернулась за письменный стол. Она подтянула к себе стул и, поморщившись, водрузила на него свою правую ногу. Потом приподняла рясу и осмотрела доставлявшую ей столько мучительных часов конечность. Опухшее колено было покрыто подагрическими узелками и отдавалось острой болью. Ничего, через пару дней приступ пройдёт, как то бывало все эти годы.
Сестра Агнета занесла чашу с настоем брусничного листа и, поставив перед ней, удалилась. Мать-настоятельница, не замечая привычного вкуса лечебного отвара, погрузилась в неприятные размышления. Никогда она ещё не чувствовала себя так, как сегодня - будто только что продала скотину. Наглый щенок вёл себя, как на базаре: проверил родословную, отметину, разве что зубы не заставил показать.
Множество раз она становилась посредником заключения брачных сделок и не без гордости передавала своих воспитанниц в руки будущих мужей. При этом всё сопровождалось, если не слишком пышной, то, по крайней мере, торжественной церемонией, с соблюдением положенных ритуалов и обычаев.
Но на этот раз всё с самого начала пошло не так. Многолетние переговоры двух важных домов наконец завершились (мать-настоятельница втайне гордилась, что причастна к событию, которое войдёт в историю). Бедняжка итак засиделась в девках. И будущий муж человек значимый. А вот прислал за ней одного из своих чёрных псов, будто кобылу купил: ни тебе волынок, ни свадебных подарков. Впрочем, об этом гончем мать-настоятельница была наслышана. Да, и не она одна.
Ещё час назад она покрывалась холодной испариной при мысли о том, что посланник, увидев обкорнанную миледи, откажется везти её к милорду. Да, и кто стал бы его винить? На девчушку итак без слёз не взглянешь - соплёй ведь перешибёшь! Но всё обошлось. Оно и понятно: внешность в таком деле роли не играет.
Но вот сейчас, когда всё позади, где-то в глубине души свернулась ядовитым колечком гадюка сомнения, какое-то смутное предчувствие.
От неприятных дум мать-настоятельницу отвлёк быстрый стук в дверь. Она раздражённо стиснула зубы. Хватит с неё посетителей на сегодня! Но гость не стал дожидаться приглашения. Она удивленно воззрилась на вошедшего. В первый миг ей показалось, что это вернулся гончий. Но она тут же поняла, что ошиблась. Хоть представший перед ней и был на него чем-то похож, имелись существенные отличия: гораздо более пропорциональные черты лица, безупречная осанка, выразительные зелёные глаза и совершенно гладкое лицо. Да, и двигался он изящно, почти танцующе. Писаный красавец. Будто Боги, создавая его, нарочно подслушали все девичьи мечты разом. Мать-настоятельница таких не любила. Красивый мужчина – ошибка природы. Но поразительно, как она могла принять его за этого богомерзкого Хоука!
Незваный гость торопливо, но учтиво ей поклонился.
- Прошу простить, матушка, за столь поздний визит, - голос тоже казался приятным, с глубоким бархатным тембром, - от встретивших меня у ворот монахинь я узнал, что опоздал: час назад сюда прибыл человек, назвавшийся посланником лорда Эмерика Норгарда, гончим Хоуком. Леди Камилла, и все в монастыре в страшной опасности. Этот человек – самозванец. Хоук – это я.
Мать-настоятельница застыла с нелепо отвисшей челюстью. Лишь спустя долгую минуту, вспомнив о своём неподобающем положении, она поспешно спустила больную ногу со стула, оправила рясу и привела лицо в соответствующий сану вид.
- Но как это возможно? У него было письмо от лорда Норгарда…
- Он выследил меня на постоялом дворе и выкрал его.
- Кто он, и что ему нужно?
Едва спросив это, мать-настоятельница и сама поняла ответ. Тот подтвердил опасения:
- Он из числа приспешников Обиженного, а вы прекрасно знаете, что это значит. Самозванец не станет медлить, он убьёт леди Камиллу, и всех, кто здесь находится. Будьте уверены: он прибыл не один, сообщники где-то поблизости.
- Что же делать?
- Прежде всего, отыскать миледи. Мы должны опередить его. Со мной она будет в безопасности.
- Я немедленно пошлю за конюхами и в деревню, за подкреплением.