Алеф Элдер
ГЛАЗАМИ СТРАННИКА
Пролог. Одинокий лебедь
Ночь укрывает мир одеялом, кладет под голову прожитый день, укачивает хороводом звезд. Но тем, кто не спит, она нашептывает тайны. Нужно только слушать. Миридис умела слушать. Каждую ночь она выходила на балкон «Одинокого лебедя», закрывала глаза и слушала звездный ветер. «Скоро, — слышалось в небе. — Скоро».
Миридис открыла глаза. Звезды по-прежнему оставались там, где она видела их в последний раз.
В легком белом платье, с белоснежной кожей, глазами-сапфирами и длинными серебряными волосами альва и сама была подобна звезде, сошедшей с небес. Так и произошло. С тех пор миновал перст века. Почти все эти годы Миридис провела в Альвакрис — небесной колыбели альвов, городе из облаков, дождей, молний и ветров, столь прекрасном, что увидевшие его люди забывали земную жизнь и доживали в нем свои часы. Как и всякий альв, она не интересовалась жизнью поднебесной, изучала магию, космологию, музыку, поэзию и танец. Но больше всего ей удавались пророчества. Миридис видела судьбы альвов и птиц, незнакомых людей и зверей. И только одна судьба оставалась незримой — ее собственная. Вопросы привели ее к старейшинам рода, а ответы вынудили покинуть Альвакрис. Альвы не принимают участия в судьбе мира, но когда его будущее в твоих руках, тяжело оставаться в стороне.
Низверглась звезда, полыхнула и угасла в ночи. Решительным шагом Миридис устремилась в зал прорицаний.
«Одинокий лебедь» представлял собой удивительное сочетание воды и ветра. Облако плыло в небесном океане подобно айсбергу, большая его часть погружалась в небо, а вершина тянулась к звездам. На самом деле Миридис не была здесь одинока. Выныривая из неба, сюда часто забирались птицы, послушать песнь альвы, переждать бурю или испить всегда свежей воды. Облачный пол клубился под ногами, стены испещряли прожилки льда. Колокольчики, лилии, хризантемы и другие нежных оттенков всегда свежие цветы дышали разряженным воздухом в оранжерее. Пляшущие ряды книг и свитков парили в библиотеке, полыхала молния в хрустальном очаге, возле которого беззвучно покачивалось кустистое кресло. Стены и потолок зала прорицаний застыли зеркальным льдом, в центре располагалась большая берилловая чаша, наполненная прозрачной водой.
Миридис положила руки на поверхность воды так нежно, как могут только альвы — ни морщинки не пробежало на прекрасном лице, вызвала в памяти упавшую звезду и мысленно отправилась к ней. Изображение подернулось рябью, комната завертелась, пол ушел из-под ног.
Она оказалась в необычном помещении пирамидальной формы с темно-коричневыми рельефными стенами и неровным волнообразным полом. Впереди стоял седой старец в шубе из белого медведя, в одной меховой варежке, унтах и меховой шапке. Вторая рука, судя по черноте кожи, была отморожена. Напротив него хмурил брови вымокший, словно только вынырнувший из воды, юноша с приятной внешностью и русыми волосами. Его крепкое тело укрывали только обрывки штанов. Он держал костяное копье с шипами вместо острия в двух пядях[1] от лица старца.
— Пожалуй, что маг, но вместе с тем и воин.
— Продолжайте, — холодно произнес юноша.
— А где…
«Ошибка», — отстраненно подумала Миридис. Тысячи неудач взрастили в ней ледяное спокойствие. Она хотела уже возвращаться, когда вдруг поняла, что старик замолчал и неотрывно смотрит на нее.
— Что — «где»? — молодой человек проследил за его взглядом, но ничего не обнаружил. — Здесь ничего нет. — Старик молчал и продолжал смотреть на нежданную гостью.
Такого не должно быть — нельзя увидеть то, чего нет. Однако Миридис не шелохнулась, любопытство завладело ею. Она протянула руку, и старик, сделав шаг, коснулся ее.
Синяя бездна. Огонь: обжигающий, жалящий, испепеляющий. Нет ничего больше — только пламя, только синяя хлябь: поглощающая, опутывающая, завораживающая. Синяя вспышка взорвалась в голове Миридис и погасла. Меньше мгновения, быстрее молнии.
Альва отшатнулась от чаши. Ей что-то привиделось. Старик прикоснулся к ней, а потом… вспышка? Нет, лишь последствия касания. Не стоило этого делать.
Поток мыслей оборвался. Краем глаза Миридис заметила движение. Взмахом руки она затеплила молнию, и та, пробежав вдоль потолка, наполнила комнату трескучим светом. Никого. Тем не менее, Миридис чувствовала чье-то присутствие. И от зоркого глаза альва можно укрыться, если знать — где.
Осторожно ступая вдоль стен и вглядываясь в отражения, она обходила комнату, готовая в любой момент обрушить смертоносную силу лишь кажущегося хрупким дома на того наглеца, что посмел к ней забраться. Скоро она его увидела. Старик из видения стоял спиной к ней и разглядывал витиеватую резьбу колонны. Миридис обернулась — нет, он существовал только в зеркале.