Его разум не просто горел, он верещал в истошной агонии. Когда Вараил это осознал, то утонул в боли. Но затем он вспомнил, что уже тонул. Тогда его спасли тритоны, и в их царстве к нему пришел Яг-Ра-Тах в третьей ипостаси. Нет, красный, черная и белый вестники были кем-то другим, теперь Вараил это понимал. Но кем? Он запутался. Надо вспомнить главное. Он сражается, альманд его убивает. Зачем? Очевидно, Яг-Ра-Тах над собой не властен, но позвал Вараила, веря, что тот сможет его освободить. Ах, вот откуда взялось это слово «вера»! Только напрасно он верил в меня, я не обладаю ни выдающимся умом, ни великой силой. О твоих силах и слабостях альманд знает лучше твоего. И победить его нельзя, сказано же было. Тебе всего только и нужно, что пролить его кровь, а устроил представление. Как? Я не могу его ранить, и… во мне не течет крови альмандов! Сказано «пролить», так «пролей», хватит искать скрытый смысл!
Обломки посоха еще не достигли ног альманда, его рука тянулась к горлу Вараила. Меч в руке человека рассыпался мелкими осколками, а в глазу Яг-Ра-Таха не осталось следа укола. У Вараила было одно лишь мгновение — на его исходе могучая рука разорвет ему горло и шейные позвонки. Он выбросил левую руку перед лицом и попал точно в кисть альманда. Его кости треснули, ведь это было все равно, что наотмашь ударить камень. Противник удержал кисть, и казалось, хрупкие человеческие пальцы сейчас смешаются с чешуей перчатки. Но вот из-под перчатки выступила синяя капля и, медленно скатившись, скрылась в трещине выжженной земли. Яг-Ра-Тах продвинул кисть выше по руке Вараила и кивнул, будто только что пожал. Магический купол опал, ночные звезды приветствовали победителя.
— Ложись, — приказал Яг-Ра-Тах голосом красивым и мягким, ничуть не взволнованным.
Вараил не посмел ослушаться. Большие белые руки проплыли над его телом, от них шло приятное тепло и умиротворение. Боль отступила, больше не было переломов и ран, пропали даже старые шрамы, оставленные безрассудным детством, и новые — когти жестоких песков. Расправилась кожа на щеке, поднялись новые волосы над прогалиной на голове. Когда альманд закончил, Вараил поднялся и, с удивлением двигая членами, пытался найти хоть какое-то неприятное ощущение в теле.
— Отныне я твой слуга, — сказал Яг-Ра-Тах. — Но служить тебе смогу лишь как начнется новый день и Альм застелет белая земля.
— Но здесь не бывает снега, — возразил Вараил, однако Яг-Ра-Тах уже направился к пьедесталу. — Постой, — попросил человек. Альманд обернулся.
— Я бы хотел, — Вараил не мог подобрать слов, его одолело безнадежное разочарование. Он так долго шел сюда, и теперь, когда все трудности позади, альманд просто разворачивается спиной и даже не желает слушать. И это победа?
— Я знаю, чего ты хочешь. Ты говорил об этом в Кадусартане.
— Армия тальиндов, — уточнил Вараил. — А с ними, я слышал, великаны. — Альманд посмотрел куда-то вдаль, и глаза его засияли звездами.
— Я остановил их.
— Нет, — юноша покачал головой. — Ты не мог, ты все это время был здесь.
— Я сделал это, — повторил Яг-Ра-Тах. — Только что. — Затем добавил: — на всем острове остался лишь клочок плодородной почвы. — Он указал рукой на какую-то кладку из черного камня. — Возьми то, что найдешь там, это тебе пригодится. — Он вновь отвернулся.
— Но кольцо, — вновь заговорил Вараил, вопросы захлестывали его. — Откуда в нем твоя кровь? — Альманд взошел на пьедестал.
— В кольце принес ты кровь моего народа, но история кольца мне неведома.
Яг-Ра-Тах застыл, как делал это уже сотни раз, но теперь обе руки он обратил ладонями к небу.
Заклинание ночного перехода стерлось со страницы Закрома Аланара, но единожды использовав, Азара им уже овладела. Изменив первую часть, в которой указывалась цель следования, она очутилась перед Вирдео. Магистр только что свалил адау-колдуна, руки его еще мерцали искрами, шар белого света над его плечом осветил изможденное лицо. При виде Азары, Вирдео безуспешно попытался выглядеть бодро. Вокруг разносился грохот сражения, ломались деревья, здесь и там сверкали всплески магии.
— Мы их нагнали, — сказал он. — Создаем иллюзию большой армии, чтобы беженцы успели дожить до рассвета.