— Пусть все отступают. — Ее слова не удивили магистра.
— Чем бы все не закончилось, я рад, что ты с нами. Не знаю, кто такая Ахари, но знаю Азару, и верю тебе.
Поглощенная мыслями, Азара не ответила. Она произнесла несколько слогов, ее тело обволокла роба Ренталана, а ноги оторвались от земли. Вирдео позвал ее, но она услышала, только когда магистр возвысил голос.
— Последний совет. Одной защиты от магии недостаточно, используй телекинетический барьер. Полагаю, Аштагор многократно усилит это простое заклинание.
На секунду она вновь почувствовала себя ученицей Вирдео, талантливой ученицей, но не богиней. Но земля продолжала удаляться, а небеса становились ближе, и она впервые поняла, что с человеческим прошлым покончено. Это радовало древнюю часть, но печалило новоприобретенную. А все ее учителя: Эльмуд, Вирдео, тот аниярист из детства, и не только учителя магии, но все, кто учили жить, казалось, существовали лишь для того, чтобы подготовить к этому переломному не только в ее жизни, но и в жизни по крайности трех миров моменту.
Она поднялась выше деревьев, но увидела не одних только гигантов. Аштагор проснулся, пропитал ее безграничной силой и позволил изведать мир, но не глазами. Она видела дремлющего оленя в лесу и рябь от первой капли дождя на поверхности озера Двух Миров, она видела сражающихся людей и гигантов, видела каждого в отдельности и легко могла бы всех пересчитать, видела выходящих с другой стороны Теургского леса беженцев Сребимира. Но ей захотелось посмотреть дальше, и она увидела Вараила в тот самый миг, когда он пролил кровь альманда, и улыбнулась. Она увидела Сурхосула, ядъяра покрывала темная сине-зеленая чешуя, руки его длинные с острыми когтями, тело сутуло, голова ящерицы, но с человеческими чертами. Он стоял на горном выступе и что-то нашептывал монолиту в форме уха, в руке Сурхосул держал какой-то большой загнутый костяной предмет. Затем она увидела Аланара, отец был в крови, совсем как во сне, а когда увидел ее, закрыл лицо руками.
Азара застыла в небе, ее окутало ярко-красное свечение, завидев которое гиганты попытались ее убить. Но бросаемые валуны и целые выкорчеванные деревья разбивались в крошку о телекинетический барьер, а робу Ренталана не могли разбить даже плети Сурхосула колдунов-адау. Азара видела отступление остатков армии Сребимира. Некоторые гиганты их преследовали, но большинство возобновило погоню за мирными жителями, а значит, оказались подвластны ее замыслу. Она видела выглядывающие из-за кустов белые глаза, почти такие же древние как она сама, их обладатель отступил в ночь. Двумя руками Азара подняла над головой Аштагор.
— Последний танец Хьердхано.
Два огромных черных крыла, величиною с хримтурса каждое, распахнулись над ней, за ними повторив взмах, раскрылись еще два. Через каждое крыло чудовищного коршуна проходили тонкие лапы, заканчивающиеся тремя свисающими с кромок когтями. Он имел белый загнутый клюв, хвост длинный прямой, черные перья топорщились и отражали красный свет. Изменчивый занавъяра Смятенного ветра взмахнул крылами раз, другой, взмахи учащались, а с ними нарастал ветер. Сгустились тучи и заволокли небо, померк слабый свет луны. Качнулись верхушки деревьев, шевельнулись сухие листья, а через несколько мгновений гиганты уже закрывали от ветра лица руками, щурили глаза. Легкий ветерок сменился ураганом. Затрещали столетние дубы и пригнулись гиганты к земле, защиты адау-колдунов раскололись и ветер препятствовал новому колдовству. Он усиливался. Сначала к земле припали великаны, за ними последовали адау и циклопы. Они хватались за толстые стволы и опрокидывались вместе с ними. Ветер вспарывал землю корнями деревьев, согнул хримтурсов и брунтурсов, но все это была только прелюдия перед настоящим буйством. Внезапно Хьердхано остановился, и на миг ветер стих, но затем ринулся вниз и разбился о землю, разорвавшись черной волной ветра. В одно мгновение она разлетелась в стороны, разметала деревья в щепы, а гигантов в клочья, осколками углей рассыпались брунтурсы, а хримтурсы обратились ледяным крошевом. То, что прежде было лесной чащей, превратилось в поляну, засыпанную пылью. Пыль камней, пыль деревьев, пыль великанов и безвинных крошечных тварей, оказавшихся на пути беспощадной стихии, оседала разнородными кучами, ставшими братскими могилами для них всех. Люди избежали ветра смерти, но и они, на пять верст в стороне, овеваемые лишь отзвуком чудовищной силы, падали на колени и сотрясались в безотчетном ужасе.