Начали подъезжать машины. Следователи и транспортная полиция тоже прибыли, начались протоколы и другие бумажные работы. Так же приехала специальное подразделение скорой, так называемая труповозка.
– Это за мной, вернее за моим телом, – прокомментировал напуганный и растерянный Симон.
Без явного отвращения мало кто может взглянуть на тело. Только следователи и работники морга без эмоционально делают своё дело. Симон внимательно следил за их работой, и за своим телом, хоть оно больше душу и не удерживает, но уйти от него далеко ему почему-то боязно. Как будто это последнее что у него осталось, и оставлять без присмотра надолго нельзя. Сейчас очень обидно, что он совсем не дорожил своим телом, отныне он думает по-другому, теперь это самое дорогое, что у него осталось. Полиция закончила свою работу, и дала отмашку санитарам. Тело запаковали в мешок, и погрузили в машину. Симон еще раз с грустью и сожалением осмотрел место происшествия, и тоже направился в автомобиль. Двигатель труповозки завелся. Один из санитаров посмотрел на мешок, и сказал:
– Следующая остановка морг, конечная.
Ехали не долго, да вообще время сильно не ощущается. Такое чувство, что оно вообще остановилось. В голове рисуется следующая картинка. Школьник получил в четверти два, а лучше в полугодии, или вообще на второй год остался. И вот, он идет домой, ему нужно каким-то образом рассказать своим строгим родителям, о своей плохой успеваемости. И вот этот путь от школы до дома, он вообще безвременный, потому что о времени школьник думает меньше всего. Он даже хочет, что бы это объяснение с родителями было как можно позже. Для души Симона очень похожая ситуация, только перед кем ему держать ответ, он пока не знает.
Глава 2. Морг.
Машина остановилась. Два санитара вылезли, перегрузили тело на каталку и покатили вдоль коридора. Из разговора работников морга, стало понятно, что тело оформили как не известное. При жмурике не было ни одного документа, а это означает, что родным не смогут сообщить о гибели близкого человека. Значит вся его семья, пока будет считать Симона живым. Тем временем каталка доехала до места назначения. Тело достали из мешка, скрипнула дверь холодильной камеры, и уже окоченевшей труп отправился на новое место хранения. Симон осмотрелся, кажется его душа здесь не единственная. Да и глупо было думать, что в морге, при наличии других тел, он как душа будет в полном одиночестве. Все-таки связь между душой и телом, еще присутствует, по инерции что ли, даже когда этой связи уже фактически нет. Может это привычка, но сразу от тела никто не уходит. И вот еще что, возле целого и не разбитого тела, душе как-то легче и спокойней находится, это видно не вооруженным взглядом. Вот пожилой мужчина, лежит как живой, приятно посмотреть! И душа рядом задумчивая, но не жалкая точно. А вот не молодая пара, скорее всего после аварии, потому что тела с увечьями. Эти две души хоть и поддерживают друг друга, но держатся очень не уверенно. Но тело Симона конечно ни с кем не сравнить, изуродованное и обезображенное, стыдно даже рассказать о том, что произошло. Души как будто сами все понимают, и ни кто, ни о чем не спрашивает, хотя между собой они общаются. Симон увидел свободный не кем не занятый угол, он расположился там, что бы никому не мешать, и начал потихонечку переваривать происходящие. Да и вообще, исчезать и прятаться у него хорошо получалось ещё при жизни. Дело в том, что у него была фобия, мания преследования. Ему казалось, что за ним постоянно наблюдают, и пытаются обнаружить, поэтому в период обострения, он часами, а то и целый день мог просидеть в своём укрытии, в скирде с сеном. Это было очень удобное место, здесь был отличный обзор, а вот его самого не было видно, сухие листья травы хорошо маскировали прятавшегося. Здесь ему казалось что он был в относительной безопасности, по тому что никто его не найдет и не заметит. Именно в этом месте, он мог спакойненько бояться. Покидал укрытие только по темноте, когда у всех ограниченное зрение. Если в такие сложные дни, жена приходила к скирде при свете солнца, и пыталась уговорить мужа зайти в дом, то ему наоборот казалось, что она нарочно рассекречивает его местоположение. Это очень расстраивало Симона, он начал понимать, что никому нельзя верить. Со временем созрело решение, что он не доставит удовольствие своим придуманным врагам, и уйдет из жизни сам. После первой неудачной попытки суицида, его заперли в психиатрическую больницу. Там его немного подлечили, как все они думали, но на самом деле он просто затаился, и очень сильно жалел, что так бездарно была потрачена попытка самоубийства. План казался идеальным, и продуманным до мелочей. Но бдительная семья Симона, каким-то чудом умудрилась спасти суицидника, а быстро приехавшая скорая помощь, смогла откачать пострадавшего, и буквально достать его с того света. После выхода из дурки, пришлось стать осторожней. Больше так подставляться нельзя, больничку посещать совсем не хочется, поэтому следующие попытки суицида, были почти не заметны. Так что он знает, что такое конспирация не понаслышке. Вот и сейчас, по привычке или по выработанному инстинкту, он прячется от всех в уголке, чтобы никто не доставал, и не о чём не спрашивал. Жалко, что здесь нет стога сена, можно было бы спокойно сидеть одному и гонять свои мысли. Тогда он не нашел ничего лучше, как просто представить что он сидит внутри сеновала, и внимательно наблюдает за происходящим из своего воображаемого укрытия. Он заметил, что в морге есть тела, возле которых нет душ. Это было очень удивительно. Куда же они делись? И тут неожиданно для себя Симон услышал ответ.