Симон уставшими глазами посмотрел на тестя и ни чего ему не ответил. Гриша же в свою очередь сразу понял что к чему и не дожидаясь ответа продолжил говорить сам:
– Ладно, вижу, что тебе нехорошо. Начинает ломать как наркомана? Извини, но второго лучика ты не получишь, – тесть весело рассмеялся от своей же шутки.
В прекрасном расположении духа, Гриша начал формировать портал, а Симон по-прежнему пытался прийти в себя, как после длительной пробежки. Как только всё было готово к отправке, тесть подошёл к Симону и по дружески помог ему приподняться. Словно раненого товарища, он довёл его до самого портала и они оба отправились в обратный путь. В этот раз дорога назад не стала исключением и прошла стандартно без разговоров, каждый думал о своём. Выход из портала оказался возле холодного тумана. Гриша, после успешного прибытия, сразу же пошёл к источнику и взялся за работу. Он стал формировать подзорную трубу, что бы Симон мог посмотреть и оценить в каком состоянии будет Галушка на яву. Гриша опять постарался на славу, получилась не просто труба, а целый наблюдательный пункт. С таким удобным оборудованием, можно не только восстановиться, но и с пользой провести время.
Симон остался один. Тесть ушел, наверное на отчёт. Может у них там свой глава рода или кто ему там лучик дал. В этом плане Гриша очень скрытный и информацией не делится. Весь земной день, Симон наблюдал за Галушкой и пристально разглядывал картинку, которую ему показывала труба. Плохо, что звука не было, какое-то немое кино получается. Но самое главное он рассмотрел, супруга ожила, боль в спине отступила. Видно, что тело ещё не совсем ровное, мышечная память такая, или она по привычке спину бережет, но когда её кто-то зовёт или она быстро поворачивается, то болевые спазмы на её лице не наблюдаются. А это прогресс, острой не выносимой боли больше нет. Дети развеселились и играли, словно почувствовали у матери какую-то новую перемену. Теща тоже заметила у дочки какой-то живой оогонё и вся семья искренне радовалась жизни. Симону очень сильно захотелось присоединиться к ним, стать небольшой частью этого маленького праздника. И в следующий миг, его накрыло чувство обделенности и он перестал смотреть в трубу. Такое состояние испытывает человек, когда все близкие собрались на какое-то торжество, а кого-то одного забыли и не позвали. Вот эти эмоции брошенного человека, сейчас испытывала душа. Вот только винить за переживание этих чувств было некого, сам всё испортил и разрушил своими же руками. Немного успокоившись, Симон опять прилип к подзорной трубе и долго там что-то рассматривал. Снова пришло понимание, что они научатся жить без него, он больше им не нужен. Но и это не самое страшное, хуже то, что никто и никогда его добрым словом не помянет, его имя теперь будет ассоциироваться с болью, утратой и потерей. Вот в таком ключе прошёл весь земной день, Симон несколько десятков раз всматривался в подзорную трубу и поймав какую-то грустную волну, опечаленный уходил в сторону, но потом разгоряченный любопытством снова и снова подходил и внимательно всматривался в картинку. Бывало даже, он начинал озвучивать это немое кино, потом ругал себя за идиотизм, бросал трубу и уходил от неё, чтобы потом вернуться снова. Так продолжалось до тех пор, пока не наступила ночь. Только после этого Симон по-настоящему расслабился. Он захотел уснуть как человек, что бы хоть на немного отключиться от всех этих нависших проблем. Он просто лежал и приводил все свои мысли в порядок, старался не думать ни о чём. Спокойствие и умиротворение потихоньку заполняли его душу, было тяжело утихомирить дикие страсти, слишком много произошло бурных событий, но он старался и гасил внутри себя бушующую бурю. Он представил на море штиль и себя плывущим на спине, а вернее даже лежачим на волнах, словно на большой пуховой перине. Он просто лежит и чувствует воду, а набегающие волны мягко его колыхают. Симон успокаивался и даже немного радовался, что он теперь может себя контролировать. Но он решил замахнуться ещё дальше и попробовать начать медитировать. Наверное, благодаря этой процедуре, души отключаются на время, как человек проваливается в сон. Симон ушел в себя, это было совершенно новое ощущение, ему казалось, что он буквально растворился в пространстве. Он настолько глубоко погрузился, что ему даже стало интересно, видно ли его душу сейчас со стороны или он и правда слился с ветром и как бы для всех исчез.
Симон открыл глаза и увидел, как на него внимательно смотрит Гриша. Выдержав паузу, немного удивлённый тесть сказал:
– Ты начал медитировать? Значит, потихонечку осваиваешься здесь, можно даже сказать становишься местным.