– Но отсюда же практически ничего не видно, – возразил Симон, – только крохотные размытые силуэты. Кого ты тут пытаешься разглядеть?
– Никого я не разглядываю, – досадливо буркнул Алик, – я их вообще никого не знаю. Если тебе так любопытна внешность, то достаточно чуть подождать, пока какую-то душу не пропустят. Грешника будут вести в нашу сторону, вдоль родовых секторов и отсюда можно прекрасно рассмотреть непропущенного. Меня же завораживают ворота, каждый раз, когда я вижу, что они открываются, я представляю себя на том месте, как будто это меня только что запустили в истинный дом. И я искренне радуюсь за ушедшую домой душу и своей фантазии тоже. Вон смотри как раз возле ворот какая-то суета, наверное, кого-то просматривают и решают его дальнейшую судьбу. Как ты думаешь, что будет? Спорим, что это достойная душа и перед ней распахнуться ворота.
Симон понял, что речь совсем не о душе, просто Алику в очередной раз хочется помечтать и представить себя на месте счастливчика. Однако это и правда было очень интересно. Симон включился в эту игру и сказал.
– Я тоже думаю, что пропустят.
И в следующий миг ворота открылись. Алик аж взвизгнул от удовольствия. Симон тоже улыбался, он ощущал внутренний свет и тепло. Ему хотелось думать, что они оба причастны к пропуску этой счастливой души, так как два своих голоса они отдали за неё.
– Всё ворота закрылись, у кого-то начался заслуженный отпуск, – мечтательно сказал Алик. – Ну а нам с тобой братец, ещё мотать второй срок. Пойдём обратно в резиденцию, я думаю, мы достаточно увидели.
–Ты всегда уходишь после того как ворота открылись? Или ждёшь пока они распахнуться для кого-то ещё раз?
– Бывает так, что они вообще не открываются, это сегодня повезло, с первого раза открылись. Второй раз можно ждать очень долго.
В такой дружеской беседе они прошли весь сад и вошли в резиденцию. Когда подошли к нужной комнате, им на встречу шел глава рода, он приблизился к братьям ближе и сказал:
– Гуляете? Это дело хорошее. У меня есть новости. Твои родственники на земле приняли новое решение, они продают твой дом. Всё-таки они очень упрямы и от своего так просто не отступятся. Я думаю вот как, всё что мы можем сделать, это дождаться их возвращения к нам и объяснить, что они поступили плохо. Или у тебя есть какие-то другие соображения на этот счёт?
– Да, – твёрдо заявил Симон, – устроим покупателям весёлые смотрины. Сделаем так, что они будут продавать этот дом не одно десятилетие.
Идея главе не понравилась, но переубеждать своего подопечного он не стал. И в ближайшем будущем у них произошло несколько выходов на землю, что бы отстоять свой дом. Глава с Симоном сразу договорились, что больше церемониться не будут и действовать нужно наверняка. У покупателей должно сразу отбиться желание, рассматривать этот дом в качестве своей собственности. А спрос на дом был, цена была доступная не завышенная и люди часто приходили рассматривать жилую площадь. Но ни одно посещение не было плодотворным. После личного осмотра, люди почему-то сливались и спешно покидали помещение. Таким образом, прошёл год. За это время дом приобрёл дурную славу, люди теперь приходили очень редко и то, как правило, не местные. Родственники были вынуждены обратиться к Галушке. Но это был не тот подход, на который Симон рассчитывал. В этот момент цинизм на планете земля зашкалил. Они просто попросили её этот дом продать. Конечно, никто не рассчитывал, что они его подарят, но хотя бы пустят пожить или предложат ей выкупить по меньшей цене. Но нет же, одна из сестёр так и сказала:
– От нас покупатели все уходят, потому что там творятся необъяснимые вещи. Может быть, если ты начнешь общаться с покупателями и будешь показывать им дом, то в этот момент там будет спокойно и не будет твориться всякой бесовщины. При тебе он не посмеет, помоги нам, пожалуйста, мы же не чужие люди в конце то концов.
Не зря говорят, на войне все средства хороши, но даже здесь чувствовался откровенный перебор. Выгнать, обозвать последними словами, оставить детей ни с чем, а потом как ни в чём не бывало, просить о помощи в столь щекотливом деле. Галушка, конечно же, отказала, но уж в очень мягкой форме. В какой-то момент даже показалось, что её смогут убедить, но обида на родственников покойного мужа была очень глубокая и она не поддалась на их уговоры.