Логан отступил и посмотрел в камеру над дверью. Он показал средние пальцы, выражая свое недовольство.
— Что будем делать? — спросила я.
Логан незаметно покачал головой, у него тоже не было идей.
Мы прошли обратно в главную комнату, где доктор Ханг смотрел в монитор. Он приложил палец к губам и изящным движением руки подозвал нас ближе.
Полицейский пропал из виду камер внизу. Наверное, сейчас он уже спускается по лестнице. В любой момент он может пройти сквозь пластиковую занавесь и арестовать всех нас. Я посмотрела на Логана с Этаном. Они сильные и могут его пересилить, но он сможет переслать происходящее в участок и их действия потеряют смысл.
Доктор Ханг нажал кнопку на компьютере и изображение изменилось. Мы смотрели на другой коридор. Он, наверное, находится на втором этаже, по нему туда-сюда ходил полицейский и заглядывал в двери. Он обернулся и пожал плечами, прежде чем исчезнуть с экрана.
Это Логан нажал кнопку. Полицейский вернулся на первый этаж, направляясь к двери. Он вышел на улицу.
Мы ждали, замерев и смотря на экран, мы не были уверены, что он не вернется или не позовет кого-нибудь еще.
Через пять минут Логан выпрямился и громко вздохнул.
— Что ж, это было весело, — сказал он.
Мне захотелось ударить его, я прижала руку к голове: как только страх отступил — волной нахлынула боль.
Доктор Ханг постучал меня по плечу и вложил мне в руку две белые таблетки. Он сухо кивнул и ушел через главный выход.
— Думаешь, нам уже не опасно выходить? — спросил Этан.
— Похоже на то, — ответил Логан, стоя перед компьютером. — Но поторопитесь. Сначала вы, а через несколько минут и я уйду, чтобы не привлекать внимания.
— А что с Райаном, Кариной и близнецами? — спросила я.
Логан выпрямился.
— Я сброшу настройки замка на комнате. Он не откроется еще час. Это даст им время подумать над своим поступком, — он ухмыльнулся, довольный своей местью.
Мне это не принесло такого удовольствия. Я закинула таблетки, которые мне дал доктор Ханг, в рот и проглотила их.
— Давай, уходи отсюда. И крысу свою забери, — он передал мне коробку.
— Вы вживили ему чип?
— Да. Не думаю, что он от этого в восторге. Но это не значит, что ты можешь отпустить его.
Я открыла крышку коробки. Крыса лежала, раскинув лапки, ее грудная клетка поднималась и опускалась как кузнечные мехи, а маленькие красные глазки безжизненно смотрели вдаль. Между ушей у нее находилась большая рана. Я закрыла коробку и на меня нахлынула тошнота.
— Что случится, когда он…
— Когда он умрет? Ты придешь ко мне, и мы все повторим.
Я кивнула, гадая, чего мне это будет стоить в следующий раз.
— А, и да, Петри, — сказал Логан, когда я повернулась, чтобы уйти. — Двадцать четыре часа, запомни. А потом… добро пожаловать в семью.
Этан и я прошли по ступенькам наверх в коридор. Я выглянула наружу через забитое досками окно, прежде чем рискнула открыть дверь. Не было ни следа полицейского или кого-то еще в этом роде. Мы быстро открыли дверь и выбежали на дорожку, оставляя жуткое здание позади.
— Ты вообще не собираешься со мной разговаривать? — спросила я, когда через 10 десять мнут ходьбы Этан так и не сказал мне ни слова. Пять минут назад начался дождь, а у меня не было зонта. Я засунула коробку с крысой под джемпер, пытаясь сохранить ее сухой. Чего не могу сказать о себе. Мои волосы уже прилипли к затылку, и я начала замерзать. — Я знаю, что ты не хочешь подключаться к Глазури, но это не значит, что ты можешь навязывать свои идеи…
— Все не так, — огрызнулся он, повернувшись ко мне.
— Тогда как?
Прежде чем начать, Этан прикусил губу.
— Я думал, что ты умная, Петри. И предположить такую глупость с твоей стороны я не мог. Переписать пустышку? Ты не подумала, что это может не сработать, или что тебе просто выжгут мозги?
— Это нормально, — сказала я, надеясь, что в моем голосе было не заметно ноток неуверенности.
— А предавать свою мать тоже нормально?
Мой желудок сжался, не знаю, из-за вины или злости.
— Ты не понимаешь.
— Так объясни.
— Всю мою жизнь для моей матери на первом месте была не я, а Глазурь. Ну, теперь ее очередь, — злость в моем голосе удивила меня.
Этан уставился на меня, тряхнув головой.
— Просто не понимаю. Ради чего все это? Чтобы переписываться с людьми, которых ты никогда не видела о том, что ты ела на обед?
— Это клише, Этан. Глазурь куда больше чем это. Это жизнь. Современная жизнь, нравится она тебе или нет.
— Ну, мне она не нравится.