Я нашла пустой класс и уставилась в окно на лужайку. Для ноября было солнечно и тепло, поэтому большинство детей ели снаружи на траве. Семиклассники носились вокруг, играя в игры: раскрасневшиеся мальчики пинали мяч, девочки играли в пятнашки. Большинство восьми- и девятиклассников сидели маленькими группами, говоря гадости о других маленьких группах, если мне не изменяет память.
Одиннадцатый класс, мой класс, сидел большими группами. Я присмотрелась и обнаружила три четких круга. Это была группа Райана и Эмми с Карлом, Пиппой и другими ребятами вроде них. Еще была шайка Дэйва Карлтона и его приспешников. Киара была в последней группе. Она хотела остаться со мной, но я сказала ей, что будет лучше, если она оставит меня одну. Ложь, но я не могла взвалить это на нее. Она наблюдала, как какая-то девочка, которую я смутно помнила по прошлогоднему школьному спектаклю, размахивает руками, рассказывая всем историю. Хотя, мне кажется, мало кто слушал. Я изучила все три группы и заметила, что они все сидят тихо. Счастливые. Дети помладше дерутся, ссорятся и носятся повсюду. Но среди одиннадцатиклассников и старше — все мирно. Еще кое-что поразило меня. Никто не был вне круга. Никто не был один, кроме меня.
Прозвенел звонок, и все встали и направились назад в классы.
— 17-
Выход из пузыря блокировки был похож на выход на проезжую часть под колеса машин.
Я оставалась в школе, сколько могла, пряталась в библиотеке и говорила учителям, которые задавали вопросы, что работаю над проектом к курсовой. В конце концов, меня выгнал уборщик, которому нужно было запирать дверь. Я упустила свой шанс уехать домой с Фрэнком, и впереди было двенадцать часов, прежде чем я смогу вернуться. Двенадцать часов во власти помех.
С каждым шагом, отходя дальше от школы, я чувствовала себя так, словно все глубже и глубже окунаюсь в море информации. Как будто отплываю от мелководья. Если я не буду осторожна, то могу утонуть.
Я шла так быстро, как только могла с закрытыми глазами, ощупывая пространство впереди меня руками, как будто в трансе, скользя ступнями по потрескавшейся дорожке. Примерно каждый пять шагов я бросала быстрый взгляд, чтобы проверить, в правильном ли направлении я иду. Но все равно это был только вопрос времени, сколько я смогу так идти. Только вопрос времени, когда я упаду.
— Все-таки она превратила тебя в зомби. Я тебя предупреждал.
Когда мои глаза адаптировались, я увидела Этана, прислонившегося к школьным ворота. На нем была коричневая толстовка и прямые джинсы. От него не исходило никаких данных. От всего вокруг него исходили: от ворот за ним, от дерева, прижавшегося к школьной стене, от надписи, нарисованной баллончиком кем-то из прошлогодних выпускников, — а от него ничего. Он словно тень знойным днем.
— Что-то типа того, — сказала я, слишком измученная, чтобы спорить. Боясь, что он может уйти.
Я так устала, и все, чего я хочу, это спать. Я вздрогнула, когда пришло новое сообщение: полька пела своему ребенку колыбельную.
«Ach, śpij, kochanie, jesli gwiazdke z nieba chcesz — dostaniesz».
Тут же включился переводчик Глазури.
«АХ, СПИ, ДОРОГОЙ. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЗВЕЗДУ С НЕБА, Я ТЕБЕ ЕЁ ДОСТАНУ».
Этан выпрямился и подошел ко мне, как будто хотел не дать мне упасть. Я схватилась за его руку и с ее помощью самостоятельно восстановила равновесие.
— Можешь проводить меня до дома? — спросила я.
Этан кивнул.
— Насколько все плохо? — спросил он через несколько минут.
Я не могла лгать ему.
— Очень плохо. Но я уверена, что все уладится. Мне просто нужно время.
«ТОЧНОЕ ВРЕМЯ — 17:48. СПОНСОР — СТРАХОВАНИЕ ЖИЗНИ ОТ УАЙТИНК»
«ПРИШЛО ВРЕМЯ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ВЫБОРАХ!»
— Логан сказал что-нибудь по этому поводу?
— Я пыталась дозвониться ему и услышала его сообщение.
— Привет, это Логан. Я ушел менять мир, — сказал Этан, приемлемо пародируя Логана.
Я засмеялась.
— Именно это. Не знаю, проверяет ли он вообще свой телефон. Кто вообще это делает? Я попыталась отправить ему сообщение в Глазури, но в ответ получила только сообщение об ошибке.
Мы шли дальше, Этан все еще держал меня за руку. Я хотела опереться на него. Переместить весь мой вес на его сильные плечи и позволить ему нести меня оставшийся путь. Я позволила ему вести меня.