Помимо наследника, Динка оставила после себя мешок вещей. Первое время после ее исчезновения Игорь не мог заставить себя к ним даже прикоснуться, но прошло полтора или даже два года, и он пересилил себя. Разобрал все на две кучки: «нужное» и «немедленно уничтожить». Во второй оказались всяческие ингредиенты непонятного назначения, книги по магии, украшения и большая часть одежды. В первой – темно-зеленая кепка (Игорь никогда не видел, чтобы жена ее носила) и плюшевый заяц. Игрушку он отдал Андрею, а бейсболку засунул в шкаф на самую дальнюю полку до лучших времен. Остальное он сжег.
Что лучшие времена свалятся на него в виде давно пропавшего племянника, сына сестры, он и представить не мог, но и тут не изменил своему правилу не удивляться. Письмо от некого Сарданапала Черноморова привело его в легкое замешательство, но лишь потому, что Игорь сразу же начал соображать, куда же поселить великовозрастного балбеса. Парень с некромагическим прошлым отнюдь не казался ему хорошей компанией для собственного сына, которому вообще не положено было знать о существовании магии. Он видел маленького Глеба пару раз на фотографиях, слышал рассказы сестры о нем и, если бы этим все и ограничивалось, безусловно, счел бы его самым прекрасным племянником в мире. Но одновременно с этим он знал кое-что и о магии смерти – Дина несколько раз вскользь упоминала, что ни за что бы не хотела встретиться с некромагом на узкой дорожке, ибо тогда бы ее почти наверняка вынесли на обочину ногами вперед. Возможно, ее мнение было очень предвзятым, но само близкое знакомство со Смертью давало повод задуматься о порядочности навязываемого сожителя. Черноморов писал еще и что-то совсем непонятное о каком-то увлечении, смертельном ранении, переосмыслении всей жизни, но Игорь просмотрел эти строки, особенно не вчитываясь: какая ему, в сущности, разница, что там было, если дело придется иметь с тем, что есть?
Бейбарсов появился слишком внезапно, оборвав тем самым все сомнения и размышления. При ближайшем рассмотрении он оказался не самым плохим вариантом, хотя, конечно, своенравным и в чем-то заносчиво-надменным, как и положено двадцатилетнему подростку с трудным прошлым. Он довольно быстро нашел общий язык с Андреем, пусть по нему было заметно, что он не большой любитель детей; прилежно занимался и нигде не пропадал ночами, даже с девушками, казалось, особо никаких отношений не заводил; да и вообще большую часть времени вел себя так, будто бы его и не было в квартире. А еще Глеб отлично рисовал – это Игорь выяснил, когда заглянул в его комнату забрать одолженный молоток: помимо картинки на стене обнаружилась еще и папка с очень достойными портретами.
Когда племянник явился домой побитым и в компании странной рыжей девицы, с порога продемонстрировавшей принадлежность к магической братии, Игорь насторожился. Опыт жизни с ведьмой подсказывал ему: этим дело не кончится. Глеб попал в какую-то переделку, в которой были замешаны отнюдь не простые хулиганы с битами наперевес. Сначала Игорь испугался за Бейбарсова, потом – за собственного сына. Рыжая, впрочем, успокоившись, показала себя адекватным созданием, помогла Глебу и бесследно исчезла. С Андреем она не говорила, по крайней мере, мужчина этого не видел.
Спустя полторы недели племянник снова намылился искать приключений, забыв о том, как плохо ему было совсем недавно. К счастью, он вернулся целым и невредимым, хотя и ближе к рассвету. На вопросы отвечать отказался, зато посмотрел так, что Игорь невольно почувствовал себя пустым местом, и заперся в своей комнате (когда только успел задвижку приделать?).
– Ну что, Ратников, а мальчик-то подрос, – пробормотал себе под нос мужчина. – И испортился, – добавил он после паузы.
Что-то произошло той ночью, что сделало из приличного парня высокомерного наглеца. Насколько все фатально, правда, Игорь понять не успел: утром Глеб уехал в университет, вернулся после обеда и снова закрылся у себя.
От размышлений о методах воспитания зарвавшихся подростков Ратникова отвлек звонок в дверь. Недоуменно посмотрев на часы – для Андрея было еще рано, он занимался каратэ до восьми вечера, а гостей давно уже никто не приглашал, – Игорь оставил ноутбук, за которым безрезультатно пытался работать, и пошел открывать.
– Глеб, к тебе пришли.
Бейбарсов оторвался от книги по фольклору, которую он увлеченно штудировал, и кинул быстрый взгляд на дверь. Дверь это проигнорировала, намекая, что некромаг он по-прежнему бывший.
«Неужели Жанна?» – подумал он.
Поднимаясь с пола, Глеб автоматически засунул лежавшую на стуле папку с рисунками в рюкзак – подальше от посторонних взглядов.
Вопреки ожиданиям, на пороге его комнаты обнаружилась вовсе не Аббатикова.
– Лена? – бывший некромаг удивленно вскинул брови.
– Привет, – улыбнулась Свеколт.
Она ничуть не изменилась за то время, что они не виделись – все те же разноцветные косы, тяжелые скулы и твердый взгляд человека, знающего достаточно, чтобы ничем уже не обольщаться.
– Я буду в своей комнате, – сказал Игорь, убедившись, что гостья действительно знакома с его племянником.
Бейбарсов кивнул, не придавая его словам особого значения – присутствие некромагини слишком удивило и озадачило его. Возможно ли, что она знает о его договоре с кромешниками и пришла для того, чтобы отговорить его, а если не получится – остановить силой?
– Как ты меня нашла? – Глеб понимал, что спрашивать в лоб не стоит, но и слишком хитрить – тоже. Лена всегда была умнее его.
– Шур помог. Подожди, – она заметила, что бывший некромаг готов уже задать следующий вопрос, и поспешила объяснить все сама. – Я тут не столько из-за тебя, сколько… Я думаю, ты сможешь мне помочь в одном деле.
– Я похож на мать Терезу? – Бейбарсов почувствовал, что изумление переполняет его и готово вот-вот перелиться через край. И почему всем понадобилось обращаться именно к нему?
– Это связано с Жанной, – вздохнула Свеколт. – Можно мне пройти?
Глеб сообразил вдруг, что по-прежнему стоит в дверях и, упираясь рукой в косяк, не дает некромагине войти в комнату.
– Пойдем лучше на кухню, – предложил он.
Лена покладисто последовала за ним и села на предложенную табуретку.
– Чай?
– Если несложно, – некромагиня буквально-таки являла собой образец скромности и благочинности.
«Обманывай кого-нибудь другого, я прекрасно помню, что будет, если дать тебе пару десятков мертвяков и полчаса времени», – ставя чайник на плиту, фыркнул про себя парень.
Пока вода грелась, Свеколт нет-нет, да бросала короткие изучающие взгляды на бывшего напарника. Она словно бы прощупывала почву, пытаясь выяснить, насколько изменился ее старый знакомый и насколько с этим новым Глебом можно вести откровенный диалог.
– Лена, перестань во мне дырку сверлить, – Бейбарсов налил чай с бергамотом и протянул ей чашку. – Если в чем-то сомневаешься – всегда можешь подзеркалить.
Свеколт поморщилась, словно у нее разом заболели все зубы.
– Я просто давно тебя не видела, – сказала она. – Сравниваю впечатления.
– Ну, если так, – бывший некромаг умудрился сохранить ироничный прищур, ставя на стол вазочку с апельсиновым печеньем. – Тогда еще ладно.
– Я понимаю, что ты мне не рад, – девушка покачала головой, рассматривая царапины на столе. – Но без серьезного повода я бы к тебе не пришла, поверь.
Глеб сел напротив нее, обхватывая кружку двумя руками. Где-то глубоко внутри что-то шевельнулось, напоминая о совести. Лена говорит, что не пришла бы, если бы ее не вынудили обстоятельства… Это было как-то неправильно.
– Извини, – пробормотал Бейбарсов.
– Не надо, – Лена подняла взгляд на него. – У каждого из нас своя жизнь, и хотеть, чтобы прошлое осталось в прошлом – это нормально.
– Так что там с Жанной? – сменил тему парень.
– Она… – некромагиня провела пальцем по краю чашки. – Она пропала.