Стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга.
– Ребята… Можно? – раздался голос Игоря.
Аббатикова отошла к столу, Бейбарсов отодвинул щеколду (когда только успел закрыть?) и впустил дядю.
– Извините, если помешал, – Ратников выглядел слегка смущенным. – Андрюшка только заснул, а мне… Мне правда нужен ваш совет.
Некромаги молча выслушали историю Игоря. Тот рассказал всё, что могло пролить свет на происходящее с его сыном – и про Дину, и про заезжего мага, и про приступы «лунатизма» у ребенка.
– Еще до рождения Андрея за Динкой вдруг стал ухаживать мой старый друг… Ну, как ухаживать – просто слишком трепетно относиться, я бы сказал. Ничего особенного, на мой взгляд. Но Динка прямо вся взбеленилась, словно он ее оскорбил… И прокляла. Он об этом, правда, даже не узнал – расстаралась моя женушка что надо! – Игорь засмеялся, вспоминая. – Только желающих с ним общаться поуменьшилось. Дело в том, что он приобрел необычное свойство – говорить именно то, о чем человек думает в момент общения с ним. И чаще всего это были далеко не самые приятные мысли… Даже я, зная, что он не специально и вовсе не сумасшедший, не смог выдерживать рядом с ним дольше пятнадцати минут. Не представляю, каково его студентам – он же преподавателем был…
– И остается, – Глеб тоже усмехнулся. – Если переспрашивать, то все нормально. Хотя первое время я думал, что он какой злобный темный маг или вообще страж.
Жанна недоуменно на него посмотрела. «Ты мне ничего не говорил», – кинула ему мысль.
– Это был Серёгичев, мой препод по композе, – пояснил Бейбарсов. – Правильно ведь?
– Он самый! – Ратников выглядел изумленно-восхищенным. – Ну надо же, как все наши судьбы тесно переплетены оказались в итоге!..
– Нет, просто городок не такой большой, – пожал плечами некромаг.
«Твой дядя прав, – снова прилетел телепатический посыл от Аббатиковой. – Скорее всего, так получилось не случайно».
– Жанна, – Глеб поморщился, – будь добра разговаривать вслух.
Некромагиня демонстративно закатила глаза и отвернулась к столу, изображая, что очень заинтересована лежащей там книгой.
– В Андрея вселялся дух из-за края, – сообщила она, не поворачиваясь. – Это не опасно. Ввиду своей родословной мальчик просто чувствителен к магии.
– А он… – Игорь запнулся. – А в нем магия есть?
– Понятия не имею, – Аббатикова покачала головой. – Сколько ему лет, девять? Иногда магия спит и до пятнадцати, а иногда проявляется едва ли не в младенчестве. Никто не знает, от чего это зависит, даже Ленка.
– Но Жанна может попробовать узнать его будущее, – вдруг осенило Бейбарсова. – Не забыла еще, как гадать по глазам?
Он увидел, как на мгновение напряглась ее спина и тут же расслабилась. Он подозревал, что она гадала на его будущее и что ей не понравилось то, что она узнала. Вот только спрашивать было бесполезно – предвидела ли она потерю силы или просто Глеба с другой девушкой.
– Для этого нужен Андрей? – обеспокоенно спросил Игорь.
– Нет, – Жанна наконец повернулась к ним. – Будущее лучше видно в глазах того, кого он любит. Для ребенка, конечно, лучше бы подошла мать, но раз у нас ее нет… Вы на первом месте.
Она встряхнула кистями рук, глубоко вздохнула.
– Ложитесь на кровать и расслабьтесь. И думайте об Андрее, ни о чем другом больше.
Ратников кинул вопросительный взгляд на Глеба. Парень мысленно усмехнулся – старший родственник спрашивал у него совета, потому что сам почти не разбирался в вопросе. С одной стороны, это было приятно, а с другой – совершенно неожиданно.
– Делай как она говорит. Она не навредит, – уверенно сказал Бейбарсов.
Игорь повиновался. Он лег на спину на застеленную постель племянника, прикрыл глаза. Несколько минут прошло в молчании.
Аббатикова встала у изголовья кровати. Воздух в комнате вдруг стал вязким, сонным. Глеб почувствовал, что у него тоже закрываются глаза, что его подхватило течением и куда-то несет…
«Эй, сопротивляйся! – ворвался в сознание недовольный голос некромагини. – Я дядю твоего усыпляю».
Усилием воли Бейбарсов стряхнул оцепенение. Потер лоб, разгоняя остатки сна.
– Обязательно торпедой по малькам?
Жанна только развела руками.
– У этого заклятия нет полумер, – пояснила она. – Это же ведь даже не заклятие, а поток силы…
– Не надо мне объяснять очевидные вещи! – вспылил Глеб.
Аббатикова проигнорировала его окрик. Вместо этого она склонилась над Игорем, пальцами сжала его виски. Глаза мужчины открылись, но сознание в них не отразилось – он все еще спал. Рыжая, задержав на миг дыхание, нырнула в его зрачки.
Долго это не продолжилось: ровно через тридцать три секунды (Бейбарсов неосознанно считал) девушка пошатнулась и отошла на шаг, запнулась о стол, чуть не упала.
– Поздравляю, – она хрипло засмеялась. – У вас светлый маг.
Ратников дернулся, мгновенно просыпаясь.
– Ах да, и Дина уже в пути. Если я ничего не напутала. Будущее – весьма расплывчатая штука.
– Сюрприз, – заключил Глеб.
Игорь, закрыв ладонями лицо, едва слышно застонал.
Они снова остались наедине.
Бейбарсов подошел к своему столу, взял папку с рисунками, открыл, полистал, словно искал что-то. Аббатикова с интересом наблюдала за ним, но благоразумно не приближалась: кому, как не ей, было известно, насколько некромаг не любит показывать свои работы. Глеб перебирал листы, некоторые клал на стол лицевой стороной вниз, некоторые оставлял в папке. Наконец, когда последний из рисунков лег на стол, он захлопнул папку и протянул ее Жанне.
Девушка нерешительно взяла папку. Посмотрела на Бейбарсова, словно не уверенная в том, что ей теперь делать. Тот ей ободряюще кивнул.
Некромагиня села на кровать, открыла папку. На первом же отобранном Глебом рисунке была она – маленькая, смешная, с одноглазым плюшевым медведем. На следующем оказался ее портрет. На третьем – тоже портрет, но другой: то ли Бейбарсов не успел его дорисовать, то ли такова и была его задумка: только половина лица. И на всех последующих некромагиня обнаружила себя: разную, грустную, веселую, злую, довольную, в ступе, сидя на надгробии, стоя на каком-то шаре… На одном листе вообще поместились восемь маленьких Жанн, каждая со своим выражением лица.
– Ты рисовал меня? – не веря своим глазам, спросила Аббатикова.
– И тебя тоже, – согласился некромаг.
Листы, не прошедшие цензуру, он смял и, судя по бессознательному движению, хотел поджечь. Но, конечно же, синий огонек не вспыхнул, несмотря на старые привычки. Жанна, почти не задумываясь, что делает, кинула ниточку силы.
Глеб зашипел, обжегшись. Бумага радостно вспыхнула, сжирая самое себя.
– Странно, – пробормотал Бейбарсов. – Не думал, что когда-нибудь снова узнаю, что такое «больно».
– Иди сюда, – позвала некромагиня.
Глеб подошел к кровати, встал перед девушкой. Она взяла его ладони двумя руками, помолчала, собираясь с мыслями.
– Хочешь… – Аббатикова снова запнулась, формулируя. – Я буду твоей некромагией. Твоими руками, твоими глазами, твоими ушами в мире магии. Я всегда буду рядом. Тебя лишили возможности использовать силу, но меня у тебя никогда не отнимут. Оешь?..
Бейбарсов, не отнимая рук, сел рядом с девушкой. Посмотрел внимательно в глаза, словно искал там ответ на какой-то незаданный вопрос. Жанна, даже не настраиваясь на него, чувствовала, как его сознание раздирают на части противоречивые мысли.
– Я люблю тебя… – прошептала она едва слышно.
– Я знаю, – так же тихо ответил некромаг.
Он снова поцеловал ее.
Для Глеба Бейбарсова начиналась новая жизнь.