После выступления Глеб выразил желание посетить могилу брата Бориса. Для его останков был изготовлен дубовый гроб, который поместили в белый каменный саркофаг. На крышке саркофага каменщики высекли имя покойного.
Глеб в сопровождении княгини Марьи, Дмитрия и владыки Игнатия спустился в подвал собора и приблизился к саркофагу. Перед ним был установлен образ святого Бориса и теплилась лампада. Епископ Игнатий прочитал краткий поминальный молебен. Княгиня держалась строго, спокойно. Все горькие слезы над телом мужа были давно выплаканы. Только сказала чуть слышно:
- Как же я теперь… Что скажешь мне владыка?
- Пойдемте в мою келью. Там и поговорим, - сказал Игнатий. Он располагал в соборе небольшой кельей, где обычно облачался перед службой и принимал посетителей.
Глеб задержался на некоторое время перед родительскими гробами, низко поклонился им и после этого пошел в келью владыки.
- По давней традиции вдовая княгиня принимает монашество, - сказал назидательно Игнатий.
- Но у меня остались дети, - возразила княгиня.
- Дмитрий зрелый мужчина. В твоем опекунстве не нуждается. А о младшем Константине позаботится дядя, - сказал владыка.
- Оба они мне как сыновья, - сказал Глеб. - Константин пусть продолжает учебу под моим наблюдением.
- Тогда мне одна дорога в монастырь, - согласилась княгиня Марья.
- Займи келью, которую прежде занимала вдова князя Василька, инокиня Марфа, - предложил Игнатий. - Достойная была женщина, великая книжница. Но пусть обстановка в келье останется такой, какой была при ней.
- Я такой книжницей никогда не стану. А на постриг согласна, - ответила Марья.
- Вот и договорились, - сказал удовлетворенно Игнатий. Сына Михаила Глеб снарядил отплыть в Белоозеро. Разрешил ему воспользоваться двумя дощаниками.
- Отвезешь часть белозерской дружины домой. Возьмешь десятка два дружинников, у кого в Белоозере остались семьи. Престарелых освободим от службы. Остальных удержу при себе в Ростове. Передай Власию - пусть берет на себя все дела управляющего, собирает ханскую дань и княжью десятину. А весной с открытием плавания по рекам ко мне с отчетом.
- Слушаюсь, отец.
- И еще… Привезешь в Ростов нужных мне людей. Каллистрата с семьей, нашего повара, кольчужного мастера и двух корабельных плотников. Всех с семьями. Кольчужник и корабелы пусть забирают с собой весь необходимый инструмент. Коли двух дощаников будет мало, бери третий.
- Что взять из домашнего имущества?
- Только то, что мне потребно. Одежду. Сундуки с книгами. Кое-что из моей личной посуды. Кубки, кои дарили мне купцы, и мое оружие. Слишком не увлекайся: помни, что скоро тебе, после свадьбы, придется занять белозерский стол. И твоей семье понадобится всякое имущество.
- Что делать с казной?
- Казну привози. Она в железном сундуке, в малом чулане позади моей рабочей комнаты. Уразумел, сынок?
- Конечно, уразумел. Ты ничего не забыл?
- Пожалуй, забыл. Привези горничную Василису. Вдова преданного мне человека. Поэтому и опекаю ее, взял к себе на службу. Усердная, аккуратная.
- Где я найду ее?
- Спросишь у Власия. Он отыщет.
Князю показалось, что Михаил знает о его интимных отношениях с Василисой, но не подает вида. Глеб привык говорить близким, что Василиса - вдова близкого ему человека, и из уважения к его памяти он взял его вдову к себе на службу.
Михаил отправился на Белоозеро, а Глеб пригласил к себе бояр и всю местную купеческую верхушку для беседы. Сообщил им, что не собирается ломать сложившиеся в Ростове порядки, отказываться от услуг тех сановных лиц, которые составляли ближайшее окружение его предшественника, князя Бориса. Главным управляющим и воеводой Ростовской земли остается боярин Антип Евлампиев.
Антип встал и низко поклонился князю.
- Купцам буду оказывать всемерное покровительство и поддержку, - продолжил Глеб. - Белозерскую дружину я сокращу до двух десятков человек и отправлю домой. Оставшуюся ее часть объединю с ростовской дружиной. Хочу уяснить, нужна ли Ростову такая большая дружина? Может быть, престарелым воинам стоит удалиться на покой. Хотелось бы услышать ваше мнение, ростовчане.
Глеб остановился, отпил из большой глиняной кружки квасу.
- Хочу известить вас. Из Белоозера мой сын Михаил привезет в Ростов только самых необходимых мне людей, без которых никак не могу обойтись. Их немного: только слуги и два-три мастера.
Затем Глеб выслушал приглашенных. Бояре и купцы одобрили намерение князя не ломать сложившиеся порядки, не менять княжеского окружения. Глеб слушал собеседников, но про себя подумывал - сейчас можно обещать все, что угодно. А тем временем присматриваться к людям, проверить на преданность, чтоб неугодных устранить. Возражение бояр вызвало намерение Глеба сократить дружину. Он отвечал уклончиво - подумаем, посмотрим, учтем ваши соображения. А сам решил постепенно избавиться от некоторых ростовских дружинников, заменив их белозерцами.
Глеб попытался установить размеренный образ жизни. Утром выезжал на конную прогулку, сопровождаемый парой дружинников: он не любил пышные свиты и старался избегать их. После прогулки приходил Антип Евлампиев, располневший, напыщенный. Был он безукоризненно вежлив, словоохотлив, но где-то в тайниках души чувствовалась неприязнь Антипа к нему, новому ростовскому князю.
Но внешне Антип выказывал полную покладистость и усердие. Обстоятельно докладывал о сборе ясака, о расширении гостиного двора, о приезде новгородских купцов. Иногда Глеб приглашал Антипа к столу разделить с ним трапезу. Старался разговорить его, повернуть разговор к охоте, вер-ховойезде. Антип поддерживал разговор ради приличия, но охотой не занимался, на коне при своей тучности давно не ездил. Поэтому разговора не получалось.
Глеб чувствовал возрастную усталость. После обеда его обычно тянуло ко сну. Иногда он проявлял интерес к урокам племянника, задавал ему вопросы из русской истории и Священного Писания. Константин усердным учеником не был, отвечал вяло.
Михаил выполнил поручение отца и вернулся обратно с необходимыми людьми и грузом. Двух дощаников для обратного плавания ему не хватило. Пришлось взять еще один. Только кольчужный мастер и корабелы заняли целое судно, которое до предела загрузили рабочим инструментом и материалами. Один из дощаников загрузили княжеским имуществом. Прибыл караван Михаила, когда погода уже хмурилась и становилось прохладно. Ночью вода у берегов покрывалась ломкой корочкой льда.
По прибытии каравана Глеб вызвал к себе Антипа Евлампиева и распорядился:
- Подбери жилье кольчужнику и корабелам. Каллистрата с семьей размести во флигеле, а горничной Василисе найди небольшую горенку в палатах.
Княжич Дмитрий чувствовал себя обиженным, обделенным. Его тяготило неопределенное положение приживальщика при ростовском князе. Он попросил у Глеба две волости себе в кормление на противоположном берегу озера Неро и приказал возвести там для себя из сосновых бревен палаты. Иногда он наведывался в Ростов, посещал мать-монахиню, могилу отца и заходил из вежливости к дяде. Но держался с ним настороженно, не зная, о чем говорить.
Младший племянник Константин оставался в княжеских палатах, осваивал чтение летописей, решал арифметические задачки. А Михаил занимался теперь под руководством одного из старых белозерских дружинников верховой ездой, стрельбой из лука, рукопашным боем.
Зимой, когда вся земля покрылась снежным покровом, Глеб в сопровождении двух-трех дружинников выбирался поохотиться на куропаток. Куропатки стаями выходили из перелеска на проезжую дорогу и откапывали в конском навозе непереваренные овсяные зерна. Вот тут-то и начиналась настоящая охота. Стая куропаток подпускала к себе охотников на близкое расстояние, а те старались воспользоваться этим. Возвращались домой обычно с хорошей добычей.
Во время одной из таких охотничьих вылазок Глеб почувствовал острое недомогание, которое выразилось в слабости в ногах. Ноги сделались совсем ватными, расслабленными, едва он слез с лошади и ступил на землю. Колени подгибались, и Глеб чуть не упал. Удержавшись за стремя, он с большим напряжением взгромоздился на коня, дал команду прервать охоту и возвращаться домой. Видимо, изнурительные походы и общее нервное напряжение, связанные с поездками в Орду, дали о себе знать.