Оказалось, что читать и писать он умеет, что его можно обучить всякой несложной работе, он запоминает и повинуется. Зовут его Инни. Надо приказывать ему есть, пить, работать, спать. А то он сам не знает, когда что надо делать, и может умереть с голоду.
- А чем его, кстати, кормить? - спросил потрясенный Владислав.
- Боюсь, что это придется выяснять на практике, - вздохнул Казимир. - Да, дело нелегкое, но рискнуть стоит. К тому же его на Земле, может, и вылечат.
- Тогда он, пожалуй, умрет со страху, - усмехнулся Владислав. Очнется в чужом мире... Ну, ладно, пошли!
Они, еще раз попрощались с подземными жителями. Старик крикнул что-то и резко взмахнул рукой: красно-черный ответил жестом согласия и пошел вслед за астронавтами.
- Смотри-ка, он даже не оглянулся, - сказал Владислав. - Ему все равно. Ну и ну!
Они опять кружили по светлым спиралям пустого города, и алые, розовые, багровые ветви стремительно шуршали и царапались о стекла, словно цеплялись за вездеход, молча моля о спасении.
- Понимаешь, Владек, - сказал Казимир, - у меня такое чувство, будто мы удираем и бросаем их тут в беде. Конечно, это глупо, но...
- Конечно, глупо, - ответил Владислав. - Без всяких "но". Это ведь, кажется, библиотека? Остановимся?
Круглое золотистое здание, постепенно суживаясь, ступенями уходило ввысь: на самой верхней круглой площадке светились три сплетенных разноцветных кольца.
- Вряд ли я что-нибудь подходящее найду вот так, сразу, - сказал Казимир. - В прошлый раз я просто наугад захватил несколько книг выбирал, где побольше иллюстраций, вот и все.
- Возьми с собой этого... Инни.
- А что, неплохая идея! - Казимир несколько оживился: ему, очевидно, не хотелось идти в одиночку. - Инни!
Инни послушно вылез из самохода и двинулся за Казимиром. Владислав смотрел, как сгибаются где-то посредине его ровные трубкообразные ноги, и ему все казалось, что Инни вот-вот подломится и упадет. Но Инни поднялся вслед за Казимиром по ступеням лестницы, окружавшей здание, и исчез за овальной вертящейся дверью.
Владислав огляделся. Он впервые стоял один в этом чужом мире они всегда ходили парами, для страховки. Было тихо, очень тихо и тепло. Небо стало совсем прозрачным, почти бесцветным, лишь по краям, у горизонта, сгущалась светлая зелень. Владислав прислонился к вездеходу - было приятно чувствовать за спиной прочную, надежную броню. Он смотрел на пушистые алые кусты, широким кольцом окружавшие библиотеку, на плавно изогнутые розовато-оранжевые здания, замыкавшие площадь, и ему казалось, что он видит, как внизу, под землей, движутся отвыкшие от света большеглазые люди с птичьими острыми лицами, как они ходят там, постоянно ощущая тяжесть сводов, нависших над ними, как крышка просторного гроба, в котором их заживо похоронили. "Будь оно проклято! - с досадой сказал он себе. - Что толку думать сейчас об этом? Надо скорей добираться до Земли и высылать сюда помощь, вот и все... Что толку думать?"
* * *
Виктор поглядел на дверь изолятора.
- Веди его прямо в душевую. Эту хламиду продезинфицируй, обувь тоже и запри в герметический шкаф. Подбери что-нибудь из нашего, хотя уж очень он худой и маленький, все на нем будет болтаться... Пока держи его у себя, обучай языку, научи ориентироваться у нас. Ко мне ходи сам. - Он опять оглянулся на дверь. - Герберту, конечно, и в голову не придет сюда взглянуть, он готов. А вот Таланов... Словом, ты понимаешь, им нельзя на него смотреть...
"А тебе можно?" - подумал Казимир, глядя на него. Глаза Виктора сильно косили, а лицо покрылось той же синеватой бледностью, что у всех больных.
- Что смотришь? - криво усмехнувшись, сказал Виктор. - Хорош?
- У тебя тоже?..
- Тоже, тоже! - почти грубо выкрикнул Виктор и уже спокойней добавил: - У меня, по-видимому, более легкая форма, я продержусь на энергине. И Герберт теперь может мне помогать, он по-прежнему точен и все помнит. Он даже начал приводить в порядок свои здешние записи.
- Что ты говоришь! - удивился Казимир. - Так это же здорово!
- Здорово... В том-то и дело, что я ему сказал - и он послушался. А иначе он и не подумал бы. Профессиональные способности у него, по-видимому, не пострадали, я просматривал, что он сделал. Работает в приличном темпе, точно, продуманно. Но ему на это плевать. Скажут будет работать, не скажут - будет сидеть, ничего не делая. Не сказать ему: "Поешь!" - останется голодным.
- Да, те же симптомы... - Казимир глотнул, у него в горле пересохло.
- Очень странная болезнь. Когда твой "Линг" закончит работу?
- Скоро, - Казимир поглядел на часы. - Вот я нашего новосела вымою и переодену, к тому времени у "Линга" все будет готово. Ну, в основном. Я проверю неясные места, подправлю - и можно будет читать. Прочтем мы с Владиславом половину - я тебе принесу. А как Таланов, очень мучается?
- Да я стараюсь, чтоб он побольше спал. Хорошо, что электросон есть. Бужу его только, чтоб покормить. Вообще ему плохо. Почти ничего не видит, передвигается ощупью, закрывает глаза, когда я двигаюсь. Говорит, что у него правая половина тела высохла и ничего не весит. И тоже чувствует, что кто-то внутри сидит. Он-то хорошо понимает, что это - болезнь. Но от этого не легче, можешь мне поверить, - Виктор изобразил нечто вроде улыбки. - Ну, иди... Жду с нетерпением книгу.
- Идем! - сказал Казимир, обращаясь к Инни. - Не понимает, а я не знаю, как произносить их слова. Ну, ладно.
Он резко взмахнул рукой. Инни послушно поднялся.
- Просидел здесь полчаса, а ни разу даже не поглядел по сторонам. Ему все равно, - сказал Виктор, глядя на Иннн. - Абсолютно то же, что у Герберта... Да и у меня уже что-то похожее развивается. Смотрю на него, а думаю больше о том, как с ним быть и в чем он может помочь. А недавно я бы ошалел от радости, что вижу разумного обитателя другой планеты... Нет, впрочем, я радуюсь и сейчас. Устал я просто. Иди, иди, Казимир, не трать времени.
Когда красно-черные спирали скрылись за дверью, Виктор, цепляясь за переборку, пошел в изолятор и достал таблетку энергина. Он сел, держа таблетку в руке. "Подожду еще. Надо посмотреть, как будет без энергина... - Он закрыл глаза и прислонился к переборке. - Симптомы те же... все совпадает. Значит, все дело в энергине? Я более восприимчив к нему? Тогда... тогда вот оно, мое близкое будущее... Герберт и этот жалкий Инни... Нет, я не хочу! - едва не закричал он и открыл глаза. Опять этот проклятый радужный туман... ничего не видно... кажется, Таланов пошевелился..."
Виктор поспешно проглотил энергии, испытывая странное и жуткое ощущение, будто кто-то другой поднял его руку, приблизил ко рту - и таблетку проглотил кто-то, завладевший его телом, а сам он: находится где-то в стороне, отдельно от тела, легкий, невесомый и совершенно бессильный.
- Виктор! - позвал Таланов. - Где ты, Виктор? Я тебя не вижу.
Виктор попробовал встать, но не смог. Ему показалось, что стена кабины стоит вплотную перед ним и если он встанет, то войдет в стену. И ног у него будто не было. Напрягая волю, он сказал, ничего не видя, обращаясь в ту сторону, где должен сидеть Герберт Юнг:
- Герберт, подойди к Михаилу Павловичу, я сейчас не могу.
Он скорее угадал, чем увидел, что Герберт встал. Темное продолговатое пятно со струящимися размытыми очертаниями проплыло по кабине среди радужного тумана, прошло сквозь Виктора, и он откинулся на спинку сиденья, зажмурив глаза. "Что же будет? - подумал он. Неужели и я выйду из строя?"
- Виктор, почему ты не подходишь? - тревожно спрашивал Таланов. Это Герберт, а не ты! Что с тобой?
- Я сейчас, сию минуту! - сказал Виктор. - Все в порядке, я готовлю шприц.
Он боялся открыть глаза, но, открыв, вздохнул с облегчением: энергии уже начал действовать. Все стало снова четким, устойчивым, надежным; тот, внутри, не исчез, но словно затаился, ушел вглубь. Виктор встал и подошел к Таланову, с наслаждением двигаясь, шевеля пальцами рук, встряхивая головой. Он видел, как бледный, выцветший мир вокруг наливается красками, и понимал, что болезнь опять отступила, что он может и должен бороться, пока хватит сил. "И пока хватит энергина, кстати", - горько усмехнулся Виктор.