Ох, меня и пробрало жутью непонятной... Даже шажок маленький сделал, этому зову навстречу. А потом, словно испуганный зверек - пулей на берег, раздвигая тощенькими ножками упругую воду. И вовремя – от центра реки к берегу, прямо туда, где я на глине прибрежной стоял, по темной воде – линия такая ко мне бежит... Словно плавник…, и сам плавник появился вскоре. Вначале небольшой, словно мешок, вдруг развернулся в призрачно-черный гребень, в два моих нынешних роста. Жесть!
А еще большая жесть потом произошла…, долго мне эти мгновения помниться будут: в воде, в паре метров от берега, две точки тускло красных зажглись. Глазки прям-таки демонские. Словно два фонарика в мою сторону… И опять Зов… Уже глухой и невнятный – я же не в воде.
Гадство. Я даже не смог разглядеть толком, кто это был. Вот просто не смог. Мало того, что темнота – перед самым восходом Руха, словно мгла на этом месте реки сгустилась. Так еще и этот страх! Липкий и гадкий. Ничё! Падая без сил на прибрежную глину, я сам себе мысленную зарубочку сделал – найти и разобраться. Вручить, так сказать, каждому по - понятиям. Это я в форме гремлинга для этого бревна плавучего добыча, а вот…
Впрочем, планы мести отложил на потом. Предпочтя с наслаждением потягиваться под первыми лучами Руха – еще не согревающими, но всё равно…, долгожданными. Развеявшими ту непонятную мглу вместе с монстром. Словно ничего и не было.
Это здорово, но мучала меня, вполне отошедшего от страха, одна непонятка, глядя на характеристики - а откуда у меня вообще взялась мана в этом теле? Ведь насколько я помню, у гремлингов маны по умолчанию не предвидится. Особенность расы такая. Мне ведь тогда Гла-Кхопп, который типа «папа», чётко сказал, и врать ему нужды не было. Ответ на это у меня только один был – травка, что Хватолистом Горным зовется. Та, что симбионтом моим добровольным стала, с Древом Иоры слившись во мне. Только так…
Кольнула мысль - воспоминание про Дассу и Марьяну…, и убежала. В Яслях им ничего не угрожает. Особенно Марьяне. А о Дассе ее сородичи позаботятся, пока я в странствии вот этом вынужденном.
А еще – я открыл для себя мир деликатесов гремлингов – набрал личинок тех самых водных жуков, копошащихся в прибрежном иле. Которых и отнес к неказистому жилищу бабки с дедом. Только сейчас, когда начал снова спокойно воспринимать мир, оценил их жилье – просто маленький шалаш из камыша. Глиняный пол с тем же камышом... И всё.
- Это ты откуда приволок? – что за противная бабка, а?!
- Так из речки. Наловил.
- Хех, наловил он. А глины не догадался речной принести, да? И чему только вас учат, а? – злыдня, бурчит, а лопает с удовольствием. Да и дед – тоже. Сгрызли вон всё. Ну и ладно, значит вот такие они. А с домиком этим надо придумать что-то.
- Дед, а ты чем камыш режешь?
- Раковиной обычной.
- О, здорово. Я – на речку. – А чего тут-то делать еще?
- Давай иди. – Это мне напутствие типа такое, да?
Хе-хе. Да мне же лучше, чтобы никого рядом не было. Блин, а вот интересно, может мне тоже сделать вот такую юбочку из камыша, как у деда Меника, а?
Ну, плетение как бы я освоил. Или, скажем так, начал осваивать. Ибо толком сплести у меня ничего не получилось. Хоть я и вспомнил всё, что знал в земной жизни, тут – особенности были какие-то. Да и к тому же – мне отчаянно мешали. Но лучше сначала рассказать.
В общем, смотался я от деда-бабки и пошел на речку опять. Только не прямиком, а уже берег обследуя чуток. Туда – сюда. Посмотреть где – что. Трава – пожухлая. Такое ощущение, что снег тут был, но сошел. Деревья – лес вокруг, но не густой. В основном – хвойные породы. Какие именно – не знаю, не видел таких деревьев еще. Да и интерфейс как-то не спешил меня оповещать малиновыми поучающими надписями о породе деревьев… Причем, иголочки не чета сибирским кедрам – длиной сантиметров по пятнадцать каждая. И плотные – гнутся с трудом. А вот в целом – очень светлый лес получается. И вообще – странное какое-то ощущение…, я понимаю, что меня забросило на тысячу километров южнее Яслей. Что тут – другая сторона континента и гораздо более теплый климат. Но все же?! Сдается мне, что дело тут всё же в коже гремлинга – я посмотрел на свою коричневую шкурку – еще плавая ночью всё удивлялся, что не особо чую холод. Ну, почти...