Выбрать главу

51

Стивен Роуз, поначалу совсем мирный. Стоит у глинистого пруда, уперев руки в бока.

— Что это ты делаешь, Дейви?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего.

— Что ты делаешь с Комом?

— Он пришел ко мне. Нашел меня. Мы гуляли.

— Гуляли?

— Да. По Феллингу.

— Чтоб мне провалиться, Дейви.

— Нас никто не видел.

Он подошел ближе.

— А теперь что ты делаешь? — спрашивает.

— Ничего. Просто я здесь, с ним.

— А-а-а, вон оно что. Подойди, Ком. Ком, встань и подойди к своему повелителю.

— Лежи, — шепчу.

Опустил ладонь Кому на лоб. Неподвижность. Его уже почти нет. Почти ничего внутри не осталось.

— Похоже, вовремя я пришел, Дейви, — говорит Стивен.

— Правда?

— Угу. Мне кажется, ты нехорошее затеял, Дейви.

— Да?

— Да. Мне кажется, Дейви, ты хочешь уничтожить наше создание.

Глаза блестят, точно звезды, а по всему лицу — глубокие черные тени.

— Я прав, Дейви?

Я молчу. Он подошел ближе, смотрит на наше творение.

— Ком! — зовет. — Ком! Шевельнись!

Пнул Кома ногой.

— Ком! Шевелись!

И Ком шевельнулся, жизнь заструилась в нем снова, и Стивен улыбнулся.

— Видел, Дейви? Нет у тебя силы полностью его уничтожить. А теперь встань, Ком. И живи! — Снова пнул его ногой. — Подойди к своему повелителю.

— Нет! — говорю. — Так нельзя!

— Вставай, зверюга!

Ком приподнялся. Перекатился, встал на четвереньки. Я стою с ним рядом. Пытаюсь его поддержать. Голоса из него не исходит. Встает он медленно, неловко.

— Отстань от него! Ты что, не видишь, как ему страшно?

— А вот это совсем хорошо, — говорит Стивен. — Дейви переживает за тебя, Ком. А ну, вставай, зверюга!

Ком встал на колени, потом на ноги.

— Стивен, черт, ему же больно!

Ком стоит рядом со Стивеном. Стивен наклонился ко мне через разделяющую нас тьму:

— Думаешь, меня волнует, что ему страшно? Думаешь, мне не плевать, что ему больно? Так, наверное, и создают настоящего монстра, Дейви: берешь и таскаешь его взад-вперед между жизнью и смертью. Пусть помучается, пусть почувствует истинный ужас. — Ухмыльнулся. — А уж потом можно задать ему работку.

Встал во весь рост, что-то шепчет Кому в ухо. А смотрит при этом на меня.

— Ком, — говорит. — Это Дейви. Он помог мне тебя сотворить. Он, по идее, должен тебя любить и заботиться о тебе. Но Дейви оказался дьяволом. Он пытался тебя уничтожить, Ком. Пытался тебя убить. Что ты об этом думаешь?

Смотрят на меня оба, мальчик и монстр, и такая между ними невероятная гармония: монстр неподвижен, как смерть, а мальчик говорит так тихо, улыбается так сладко — шепчет свои указания.

— Итак, Ком, — говорит Стивен, — приказываю тебе уничтожить этого дьявола Дейви. Убить его.

Истукан сделал шаг ко мне. Протянул руку.

Стивен оскалился. Изо рта капает слюна.

— Убей! — рычит. — Убей, Ком! Убей!

Я пячусь, подняв руки.

— Нет, Ком! — говорю. — Ком, не надо!

А он все равно хватает меня за горло.

— Ком, пожалуйста. Нет! Нет!

Руки его сжимаются. Слова уже не скажешь. И дышать трудно.

— Да! — говорит Стивен. Подходит ближе. — Давай, Ком. Не медли!

Я заглядываю Кому в платановые глаза. И в голове у меня начинают звучать его слова, совсем хрупкие, налитые болью.

«Ах, повелитель… ах, повелитель…»

И хватка начинает ослабевать.

— Ком, — выдыхаю. — Отпусти, пожалуйста.

И он повинуется. Опускает руки. Бухается на колени, свешивает голову до земли.

Стивен сплевывает.

— Мерзость какая, — шепчет. — Слишком в тебе, Ком, много от Дейви.

Я собираюсь с силами, начинаю дышать.

— Ну давай, — говорю я Стивену. — Убей меня, как ты убил Черепа.

Он вытягивает руку, проводит у меня перед глазами. Я отшатываюсь.

— Ну давай же, — говорю я ему. — Попробуй, Стивен. Мы делаем круг, а потом кидаемся друг на друга.

52

Хватаем друг друга за горло. Он бьет меня коленом раз, другой. Я его кулаком под ребра, мы расцепляемся, бранимся, рычим, плюемся, зыркаем глазами.

— Ты, — говорит Стивен. — С самого начала ты никуда не годился. Мне бы раньше сообразить. Слишком ты слабый, тупой, слишком маленький.

Деремся дальше. Я тыкаю его лицом в землю. Он выворачивается.

— В следующий раз я все сделаю сам. — Он сплевывает слюну, сопли и кровь. — Сотворю монстра, в котором будет одно зло и ничего больше.