Пять недель, проведенных в пути из Лондона в Мосул, тянулись бесконечно долго. Но, прибыв на место, Смит узнал, что турецкие власти запретили вести раскопки. Он немедленно отправился к турецкому паше.
— Половина вашей добычи должна быть передана Турции.
— Вам от этого не будет никакой пользы, а моя работа потеряет всякий смысл. Глиняная табличка — та же книга. Какая польза от отдельных разрозненных страниц? Я для того и вернулся сюда, чтобы собрать недостающие части «глиняных книг», хранящихся в лондонском музее. Я могу вам указать место, где имеются прекрасные памятники древности, и с радостью помогу извлечь их из земли.
Но, сколько Смит ни доказывал, паша твердил свое:
— Всё делить поровну, каждую находку — пополам.
Так ни с чем и ушел от него Смит.
Вскоре он заметил, что за ним по пятам следует агент паши. И к его рабочим был приставлен соглядатай. Людей, нанятых Смитом, вызывали к властям и строго допрашивали, не были ли найдены драгоценные вещи.
После долгих мытарств Смиту удалось добиться лишь одного: права копать только там, где прежде работал Лэйярд.
Центром своих изысканий Смит сделал скромную комнату, в которой Лэйярд впервые наткнулся на остатки ниневийской библиотеки. Он решил основательно исследовать все помещения, расположенные вокруг нее в радиусе 30–40 метров.
Несмотря на ограниченность времени и средств, Смит задумал полностью очистить все комнаты, залы, проходы и коридоры, которые находились внутри мысленно очерченной им двухсотметровой окружности.
Покоренные приносят в дань слона и обезьян. Деталь Черного обелиска.
Это была огромная работа. Ведь предшественники Смита копали обычно только вокруг стен, оставляя нетронутыми огромные массы земли внутри помещений.
Ему предстояло поднять на-гора много тысяч кубометров земли, камня и щебня. Но не просто поднять и свалить в груды, а тщательно проверить каждую горсть земли, каждый камешек, каждый осколок кирпича, чтобы ни один обломок глиняных книг не затерялся в этих грудах.
Шестьсот хорошо проинструктированных рабочих были разбиты на группы и расставлены по участкам. И работа закипела.
Уже было извлечено бесконечное количество камней и подняты на поверхность тысячи и тысячи корзин с грунтом, а находок еще не было. Но Смит не отчаивался. Он знал, что таблички погребены под самыми нижними слоями грунта.
Пласт за пластом снимался затвердевший земляной покров, — и вот показался пол, усыпанный глиняными табличками. Их было сотни, тысячи…
С одного взгляда определял Смит характер каждой «книги». И чего здесь только не было! В сумме своей эти таблички представляли своеобразную энциклопедию, свод знаний древних ассирийцев.
Вот он держит в своих руках обломок таблички и читает на нем
Какое удивительное сходство с библейской легендой о сотворении мира!
А вот другая табличка:
«Царю, моему господину, говорит твой раб Авель-Иштар…
…Что касается лунного затмения, о котором царь, мой господин, писал мне, [то] в городах Аккад, Борсиппа и Ниппур были произведены наблюдения… И затмение было… Я сообщаю царю, моему господину, то, что я видел своими собственными глазами…»
А нельзя ли установить дату этого затмения? Это помогло бы уточнить ассирийскую хронологию.
А вот и третья табличка. На ней имеются следующие строки:
Не слишком большая цена за человека!
Долго стоял Смит над драгоценными табличками, не в силах от них оторваться.
Было в его находках одно странное обстоятельство: обломки одной и той же таблички он порой находил в разных помещениях, изолированных друг от друга. «Что за чертовщина, — думал Смит! — Какая нечистая сила разнесла их по разным комнатам?»
Поразмыслив, он понял, в чем тут дело. Библиотека Ашшурбанипала прежде находилась не там, где она была найдена, а во втором этаже. Когда дворец горел, стеллажи с «книгами» рухнули, таблички разбились, и их осколки разлетелись в разные стороны. Потом, когда обвалились междуэтажные перекрытия, вся библиотека грохнулась вниз, и части одной и той же таблички оказались в разных комнатах.