У Айса вновь мурашки побежали по телу.
Прижав к груди свою драгоценную сумку, он спрятался за широкой спиной Ниала.
– Как я тебя понимаю, парень, – прошептал верзила, похлопывая юношу по плечу. – Одно дело прирезать кого-нибудь в драке, а другое дело копаться в кишках у живого человека, который после этого должен еще и остаться в живых…
Ниал закашлялся и захрипел, зажимая рану на шее ладонью.
– От такого даже меня мутит!
Элисед ухмыльнулся, уронил на пол кукольную лошадку и зашевелил пальцами. Марионетка вскинула голову, взмахнула хвостом и бодро побежала к ширме, позади которой работал доктор.
Ведро на полу вновь задребезжало, и надтреснутый голос принялся старательно выводить последний куплет песни о кухарке и гусе.
– Наш док кого-то на кусочки разбирает, – прошептал кукловод, шевеля пальцами. – Смотреть на это я никому не советую!
Лошадка бегом вернулась назад, запрыгнула к хозяину на колени и юркнула в карман.
– Это он любит, – хмыкнул Ниал. – Ничего не скажешь, интересное занятие…
Словно в ответ на его слова из-за ширмы высунулась окровавленная рука и поманила кого-то указательным пальцем.
– Это он вас зовет, командир, – прошептал верзила, тыкая Элиседа локтем в бок. – Подите, поглядите, чего ему надо, а мы с парнишкой вас здесь обождем…
Кукловод встал и тяжело вздохнул.
– Я знаю, что ему надо, – сказал он. – И совсем не хочу на это глядеть!
Песня о кухарке и гусе оборвалась, как только Элисед скрылся за ширмой.
– Смотрите, видите эту опухоль, – голос у лекаря был резкий и скрипучий, словно кто-то водил пилой по кости. – А вот эту, видите?
Кукловод громко прочистил горло.
– Вижу, Энгас, но хоть убей, ничего не понимаю!
Лекарь возмущенно засопел, и принялся копаться в стоящем на полу ведре.
– Вы только посмотрите на его печень! – что-то влажное плюхнулось на стол. – А на его сердце!
Айс почувствовал, что его мутит, и прижал руку ко рту, сглатывая горькую желчь.
– Ну, сердце, как сердце, – голос кукловода быстро потерял былую решимость.
– А это что такое? – фыркнул доктор, бросая перед юношей на стол новый экспонат. – У обычного человека вы не найдете такого органа! Это вообще непонятно что!
Элисед выскочил из-за ширмы бледный как полотно, а следом за ним появился невысокий кривоногий человек в заляпанном фартуке и с окровавленным куском мяса в руке.
– Я не раз слышал, что они ставят над пленными какие-то эксперименты, и вот теперь, смог убедиться в этом сам! – доктор торжественно поднял вверх трофей, с таким видом, будто бы это был штандарт вражеской армии. – Если об этом узнают в Гонкоре или в Мино, от Паары камня на камне не останется!
Проницательные глазки доктора внимательно оглядели сидящих на стульях гостей, и рука, с зажатым в кулаке таинственным органом, медленно опустилась вниз.
– Нехорошая рана, – лекарь нахмурился, остановив взгляд на верзиле. – Иди сюда, чучело, а остальными я займусь чуть позже.
Ниал встал, и послушно, словно маленькая собачонка, пошел к ширме.
Элисед шлепнулся на стул рядом с Айсом, вытащил из кармана какую-то пилюлю, бросил ее в рот, и еще одну протянул юноше.
– Разжуй, тебе сразу полегчает, – сказал он, с отвращением глядя на ведро, в которое отправился окровавленный кусок мяса. – Доктор Энгас знает свое дело, за это ему многое можно простить.
– А что он говорил о Гонкоре? – Айс скривился, когда рот наполнился жгучей горечью. – И о каких-то экспериментах?
Кукловод только устало отмахнулся.
– Старому чудаку повсюду мерещатся заговоры, – прошептал он, склоняясь к уху юноши.
Из-за ширмы послышался протяжный стон, что-то зашипело, и запахло горелым мясом.
– Вы там с Ниалом полегче, – закричал Элисед ухмыляясь, и толкая юношу локтем в бок. – Он нам еще на что-нибудь да сгодится!
Через несколько минут Ниал покачиваясь вышел из-за ширмы, в сопровождении лекаря.
– Снимите с него железки, – сказал он, указывая на помятую кирасу, испещренную вдоль и поперек царапинами, оставленными когтями боевой марионетки. – Если сразу же не заняться его порезами, он может истечь кровью, когда закончится действие снадобья.
Элисед принялся ловко расстегивать ремни, а Ниал стоял, оперевшись рукой о стену, раскачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный.
– Идите сюда, молодой человек, – лекарь поманил пальцем Айса. – Посмотрим пока на вашу царапину.
Достав из плотно закрытой склянки лоскут чистой льняной ткани, доктор смочил ее в какой-то резко пахнущей жидкости, и осторожными движениями принялся стирать запекшуюся кровь с подбородка юноши.
– Выходит, вы теперь с нами, молодой человек? – спросил Энгас, внимательно рассматривая порез. – Ну что ж, добро, как говорят, пожаловать!
Юноша опасливо покосился на лежащий на столе труп, закрытый до подбородка куском заскорузлой парусины. Голова у мертвеца была наголо обрита, а между бровей чернело клеймо в виде трезубца.
– Это мне повезло, – хмыкнул лекарь, проследив за взглядом юноши. – Обычно, от использованных кадавров королевские лекари быстро избавляются, а тут хозяин камнедробилки решил подзаработать, да и продал его мне.
Лекарь с гордостью поглядел на мертвеца, и на его бледных губах заиграла улыбка.
– Знали бы вы, как долго я за ним охотился! – его тонкие пальцы ловко продели шелковую нитку сквозь ушко короткой изогнутой иголки. – Посидите, минутку не двигаясь, порез довольно глубокий, придется наложить пару швов.
За ширмой загремела упавшая на пол кираса. Юноша вновь скосил глаза на мертвеца, однако головой пошевелить не решился. Твердые пальцы крепко держали его за подбородок, а изогнутая игла порхала как бабочка.
Дыхание у доктора было зловонное, а из носа торчали седые волоски. Кривой шрам спускался по правой скуле на щеку, а на левой щеке у доктора красовался еще один шрам, напоминающий по форме раздавленный цветок.
– Это от арбалетной стрелы, – доктор оскаблился, обдав юношу новой волной смрада. – Получил при осаде Суз.
Маленькие ножнички клацнули, перекусывая нитку, и лекарь отступил на шаг назад, любуясь проделанной работой.
– В тот день полегло тридцать тысяч народу, – из-за ширмы послышался приглушенный голос Ниала. – Доктор Энгас тогда оперировал со стрелой, торчащей из шлема!
– Да уж, – старик заулыбался. – В тот день у нас не было времени, чтобы ее достать.
Осторожно заклеив рану пластырем, он принялся тщательно мыть руки в тазу, в котором плавали какие-то листочки, шишки и полупрозрачные медузы.
– Тогда гонкорцы были нашими союзниками, – доктор вытер руки насухо и вновь уставился на лежащий на столе труп. – Однако если они узнают, что Карнетир Восьмой опять взялся за старое, они быстро наступят нам на глотку!
– За старое? – у юноши тут же загорелись глаза, в предвкушении нового рассказа и новых тайн, которые, как оказалось, были в Пааре повсюду, куда не плюнь.
– Пятьсот лет назад, когда на престоле сидел еще Карнетир Первый, принцы Булх и Горр с благословления леди Анвир и первого министра Бервина, наняли нескольких алхимиков, чтобы те вывели в пробирке смертельную болезнь, которую можно было бы использовать в войне с Гонкором и "Союзом островных государств", – лекарь Энгас натянул парусину повыше, накрывая покойника с головой. – Чем это закончилось, вы все знаете…
Айс энергично затряс головой, показывая, что лично ему об этом ничего не известно.
– Болезнь вырвалась из пробирки на волю, – мастер Энгас задумчиво поскреб заросший седой щетиной подбородок. – И на целую сотню лет Паара исчезла с карт Внутреннего мира.
Айс стремительно отпрыгнул от стола, на котором лежал труп и опасливо покосился на пожилого лекаря.
– Ну, нет, на этот раз шутить с Черной смертью они не посмеют, – доктор заулыбался. – Они задумали что-то новое, и наверняка не менее опасное!
Рано утром доктор Энгас собрал чемоданчик и отправился обходить больных. Айс успел заметить, как он спрятал под плащ заряженный пистоль, и дагу, в простых кожаных ножнах.