То, что ему изложил профессор Фейт, еще больше взбудоражило его воображение. Он вдруг решил, что, может быть, именно он, Ричард Саккоро, должен стать тем, кто, завладев третьим видом ядерной энергии, положит конец сумятице и неразберихе нынешнего мира…
Вначале это была только неоформившаяся мысль, затем она постепенно превратилась в навязчивую идею, за которой скрывался страшный, фантастический план.
В конце концов, думал он, если он умрет просто так, над его могилой в лучшем случае поставят какое‑нибудь величественное надгробье. Человечество и тем более история скоро забудут, что жил на свете когда‑то Ричард Саккоро… Он никак не мог примириться с тем, что он умрет, а жизнь, молодая, цветущая, здоровая, будет продолжаться.
После рассказов профессора Фейта Саккоро ночи напролет лежал без сна и видел в темноте страшные картины гибели и разрушения. Они должны начаться в тот самый момент, когда перестанет биться его сердце.
Странным образом фантастические кошмары ассоциировались с бессмысленностью прожитой жизни, посвященной непрерывному накоплению богатств. Внешний блеск, слава, всеобщее преклонение и страх, тщеславие, буйные оргии и безумные траты — все то, что люди его круга называют “большой жизнью” — стали тускнеть перед тем, что он, Саккоро, действительно мог бы сделать при помощи науки. Он вдруг с болезненной остротой почувствовал, что итог прожитой жизни нельзя выразить ни в оставляемом после смерти капитале, ни в сопоставлении приятно и неприятно прожитых минут.
Ах, если бы он подумал об этом раньше! Может быть, он уже сейчас владел бы нечеловеческим могуществом и сокрушительной силой!
Но он еще успеет! Он не так еще стар! Он успеет!
Так возник научно–исследовательский центр на островах в Атлантическом океане…
3
Строительство исследовательского центра Саккоро завершилось в то самое время, когда весь мир, как потревоженный улей, гудел от волнения. Успехи в самых различных областях науки и техники были фантастическими и, казалось, достигли пределов возможного.
После длительного периода исследований наконец был запущен первый энергетический реактор, работающий на основе термоядерного синтеза. Глубоко под землею было упрятано покорное миниатюрное “солнце”. Топливом для ядерных станций стала обыкновенная вода.
После этого стали поговаривать о том, что истинным ученым в физике делать больше нечего, потому что здесь все раскрыто, исследовано, закономерности найдены и переданы в инженерные и технологические справочники. Многие ученые–ядерщики стали “менять специальность”, уходя работать в область космической астрономии, кибернетики, биофизики, медицины.
И тем не менее ядерная физика еще не сказала своего последнего слова…
Это началось еще на заре XX столетия, когда Эйнштейн написал свою знаменитую формулу эквивалентности массы и энергии. Смысл этой формулы длительное время был неясен, потому что она выводилась из самых общих представлений о пространстве и времени… Формула Эйнштейна получалась автоматически, “сама собой”, без каких‑либо специальных предположений о структуре вещества. Великие ученые того времени интуитивно предположили, что уравнение эквивалентности может быть проверено на реакциях, происходящих в атомном ядре.
Но деление и синтез ядер — это только частные случаи превращения материи. Эйнштейновская формула вовсе не утверждала, что она применима лишь в этих частных случаях. Ведь в формуле Эйнштейна масса — это любая масса, а не только масса урана или масса водорода. Формула гласит, что любое вещество при каких‑то, пока не известных, условиях может стать источником энергии.
Что это за условия? Могут ли такие условия быть осуществлены на Земле? А если да, то будет ли это страшной катастрофой или началом эры действительно безграничного господства человека над Вселенной?
Подкупающая простота формулировки закона манила к себе горячие головы ученых, не удовлетворенных частными случаями его применения.
Тайна несколько прояснилась, когда вдруг в семье ядерных частиц была обнаружена совершенно четкая категория так называемых античастиц. Позитроны, антипротоны, антинейтроны…