Хожевец Ольга Аркадьевна
Псих: часть 3. Глиссада
1.
Моя Варвурская эпопея завершилась резко и неожиданно - и для всех окружающих, и, в первую очередь, для меня самого.
К тому моменту я отлетал в штрафбате двадцать три стандартных месяца, поставив абсолютный рекорд пребывания штрафника на Варвуре (действующего нейродрайвера, я имею в виду - Одноглазый, например, был дольше, но он ведь почти и не летал). Всего, считая крытку и учебку, отбыл полсрока с гаком. С тем, что досрочное освобождение мне не светит, я смирился уже совершенно. В тумбочке в казарме пылилась жестяная коробка с медалями - я доставал её редко, в основном, чтобы положить туда же новую. Любимая медаль там была одна - та самая, первая, за спасение спецназовцев, которую Мосин мне велел всерьёз не воспринимать. Остальные... Ну, не знаю... Все связаны с какими-то потерями, иные ещё с несбывшимися надеждами... Не любил я их. Но хранил - такими вещами не разбрасываются.
А потом вот...
И не было в том задании ничего такого особенного. Случались у меня вылеты посложнее, да что там - многократно сложнее; взять хотя бы тот бой, в котором Борька погиб и ещё четверо наших... Но как это часто бывает - конфетку получаешь не за ту работу, в которой действительно выложился, а за ту, которую заметило начальство.
Пропала группа журналистов. Пропала, конечно, не сама по себе - был уничтожен молниеносным ударом конвой; но если тела солдатиков нашли - кого сразу на месте, кого позже обезображенным - то журналистов не было нигде. Увели.
Надо сказать, что ирзаи заложников не берут. Только - пленных для ритуальной казни.
Разведка поработала хорошо. Журналистов прятали в пещерах, и останься они там - никто бы их не спас; в тех лабиринтах сам черт ногу сломит, ни карт нет, ничего. Однако повезло: ирзаи решили устроить казнь показательную, в одном из населённых пунктов, и разведке удалось выяснить, где и когда. Начинался "ишир" - главный религиозный праздник у вайров, который длится целую неделю и сопровождается многочисленными чертовски запутанными ритуалами; вот журналистов на сладкое и приберегли. Для третьего дня.
Батя накануне устроил мне накачку - дескать, не просто спасательная операция предстоит, а дело политическое и архиважное; ну, это я и сам скумекать мог. Небось, пропади рота солдат - никто бы такой шухер не поднял. Впрочем, что уж тут; удастся выручить гражданских - и слава богу.
Я прикинул расклад. Ракетное прикрытие ирзаи по такому случаю наверняка выставили неслабое, но к этому не привыкать. Воздух пасти будут плотно, стационарками. Опять, значит, к земле жаться. Резкий прорыв получится - леталку-то не маленькую дадут. Подумав об этом, я спросил:
- Штурмовик?
- "Шквал". Да не наш, на центрбазе готовят, навороченный.
Я хмыкнул, а Батя проворчал:
- Радоваться после будешь.
Журналистов, кажется, четверо... Спецназовцев с десяток. Плотненько. При отходе придётся попотеть. Но это лучше, чем если бы всучили что-то более громоздкое. Есть всё же и в штабе люди с понятием.
Лишь бы не нахимичили с леталкой чего не надо.
На площади моя роль маленькая, там работает спецназ, мне - только баллоны с газом отстрелить вовремя. Потом забрать ребят и уйти.
В целом задание довольно ординарное.
Я, признаться, удивился, что такое "политическое" дело доверили штрафнику. Ну ладно бы ещё выставили в прикрытие к военным летунам - это бы я понял. А вышло наоборот: вояки меня прикрывают. Я сказал Бате, что предпочёл бы работать со своими. Он ответил, что сам предпочёл бы сейчас греть пузо на пляже, а торчит вот здесь. Возразить было нечего.
Батя намекнул среди прочего, что для меня подобная операция - лакомый шанс, но я пропустил эти слова мимо ушей. Каждая цацка в моей коробочке таким шансом когда-то была. Нечего душу травить.
Зачем понадобился именно штрафник - я понял позже, на центрбазе, где имел беседу с неким пожелавшим остаться безымянным майором СБ. Тот распорядился конкретно и жёстко: в руках ирзаев журналистов не оставлять. Ни при каких обстоятельствах. Если возникнет хотя бы вероятность, что вывезти гражданских не удастся, я обязан их уничтожить. Сжечь плазмой, чтобы и тел не осталось. Похоронить вместе со спецназом, если придётся. Иначе похоронят меня.