— Боюсь, что журналистки из тебя не выйдет.
— Причем здесь… он тебя убьет…, - Минори быстро заморгала.
— Ты уж определись: либо ты профессиональный журналист и разграничиваешь личную жизнь и работу, либо заготовка для жёлтой газетенки, которой будут потакать, как захотят.
— Что? Потакать?! Мной?!
Люк почти отодвинул холодильник, поломав дверную ручку, но прежде к нему подскочила Минори. Хрупкое плечико уткнулось в серый пластик, и штуковина, выше её в полтора раза, отъехала в сторону. В щели двери показалась слегка распухшее лицо Люка. Он, будто заключенный, наконец-то нашедший проход в подземном туннеле, улыбался и рвался на кухню. Руки его были сжаты в кулаки, а мощные плечи прыгали то вверх, то вниз. Локтем он продавил дверь, и отломал декоративную отделку из штапиков, затем пнул носком туфли холодильник, и тот закачался, грозясь завалить Минори.
— Пиз*ц тебе, чепушила!
— ААААААА!
Изо рта Минори вырвался наступательный клич боевых индейцев. Девчонка обрушила на Портера залп множественных ударов ладошками и пустила в ход ногти, когда он попытался её убрать в сторону. Визжащий клубок выкатился в коридор. Следующие три минуты грубые возгласы Портера прерывались писклявым, но неутихающим звоном, голоса Минори.
— Ты что здесь устроил?! Ты не видишь, я разговариваю с человеком по работе?! Что ты себе позволяешь?!
— Пусти, я ему….
— Ещё раз увижу такое, и больше в моей квартире ты не появишься! Думаешь у тебя есть права избивать людей, с которыми я работаю! Попробуй тронуть его и мигом вылетишь за порог!
— Минори, крошка, ты…
— А ну быстро отошел и дал ему выйти! Есть у тебя остались какие-то претензии, забирай свой подарок и уходи!
Портер обеими руками держался за косяк двери и уничтожал зубами нижнюю губу, когда Ямато проходил мимо. Проснувшийся навык дрессировщицы помог Минори затолкать его на кухню. Там девчонка вылила на американца ушат грязи за поломанную дверь, вмятину на холодильнике и проблемы из-за шума, который он устроил. Ещё пару минут Ямато слышал, как булькающий от злости Люк изредка возвышается над писком Минори, но тут же умолкал под лавиной сыпавшихся на него претензий и угроз.
Мэйко встретил Ямато в комнате с перцовым баллончиком в руке. Выглядывая Ямато за спину, он убедился, что Люка там нету и вернулся к столу с ноутбуком:
— По-хорошему тебе бы остаться ещё на пару дней, чтобы я мог посмотреть рану, но…
Ямато сел на диван, открыл бумажник и достал фотографию. Сзади было написано: «с любовью Сумико». В небольшом кармашке он нашел счет за оплаченную электроэнергию. Там был адрес и номер телефона. За сотню долларов Ямато выкупил у Мэйко мобильник (из-за специфики работы, у того набралось их аж шесть штук) и позвонил.
— Да?
— Сумико?
— Да… Ямато, это ты?
— Да, привет.
— Привет. Ты не ночевал дома.
— Ага, я тебе потом всё объясню.
— Как хочешь.
— А?
На заднем фоне у Сумико что-то булькало, и работал телевизор.
— Я скоро приеду.
— Ладно, — сказал она и положила трубку.
Не выпуская баллончик из рук, Мэйко крутился возле двери и иногда прикладывал ухо. Голоса обоих стихли, превратившись в неразборчивые вибрации за стенкой. Мэйко посмотрел на крутящего в руке телефон Ямато:
— Всё в порядке?
— Не знаю, — он пожал плечами.
… … …
По дороге, построенной навигатором к дому, Ямато увидел на карте отметку храма и подумал, что место силы будет как нельзя кстати в его положении. Главное, чтобы его внутренних остатков хватило на преодоление порога.
Идя по небольшой улочке к проспекту, Ямато вспоминал учителя Горда. Войти в тридцать один год в серебряную сотню, не обладая боевыми навыками и даже защитными приемами. Горд хоть и обладал невероятными мыслительными способностями, а также философскими познаниями, пронесенными через тысячи лет, едва ли где-нибудь в другом месте, кроме клана Гудзимы, ему удалось бы взобраться так высоко. Философов и мыслителей не жаловали современники, отдавая предпочтения менеджерам и бойцам. Вероятно, поэтому Гудзима и опережал их на несколько шагов. Первое время, когда Ямато ещё не доверили руль в боевом звене, он возил Горда и очень любил эту работу за открытость господина к беседам. Горд с радостью отвечал на вопросы ученика, а когда они сдружились, часто рассказывал о направлениях философии, и как он применяет их в наставлении бойцов из первого круга. Про теорию о переселении душ Горд тоже рассказывал, но насколько помнил Ямато, речь шла о переселении в новый мир и новое тело, когда единственной связью остается лишь духовный пачаток, а всё остальное лишь запечатлеется на мраморной плите вечности.