Ямато использовал дыхательное упражнение — одно из тех, о которых прочитал в книге. Понизил содержание кислорода в крови, повысил — углекислого газа, на выходе получил дозу адреналина. Барабанная дробь пятками по полу и участившееся дыхание привлекли внимание врача и третьекурсника Иошито Араки — лучшего ученика Нобу Гакии, обладателя пятого разряда.
— Не завидую, я тебя Ямато Иси…
— Тише-тише! — сказал врач и приподнял отслоившуюся губу ватным тампоном.
Лицо Араки отмыли от крови, хотя он по-прежнему оставался неузнаваем. С каждой минутой опухоль увеличивалась, ссадины меняли цвет с красного на синий. Правое ухо, будто индикатор показывающий общее состояние человека, сделалось бордовым и разбухло. Ещё немного и оно начнем мигать, подумал Ямато. Впрочем, ссадины, рассечения, синяки и опухоль казались сущим пустяком по сравнению с хриплым дыханием третьекурсника. Нечто подобное Ямато слышал, когда стоял над умирающей прабабушкой. Рак наделал в легких кучу дырок. Внутри всё булькало, свистело. Каждый вздох был таким тяжелым, что казалось на груди у неё лежит свинцовая плита. У Иошито рака не было. Да и вряд ли он скурил хотя бы одну сигарету за свою жизнь. Лучший ученик в школе как никак.
Три минуты назад в раздевалку забежал второй врач и сказал, что скорая уже едет. С минуты на минуту в раздевалке появятся парни с носилками. Араки делал вид, что держится, вероятно, он и чувствовал себя так, пребывая в адреналиновом передозе, но удар Катсугакковца был много опаснее, чем казался на первый взгляд. Это был последний удар, который увидел Ямато, прежде чем его затолкали в раздевалку, приказав готовиться к бою. Проникающая техника с использованием энергии. Он был чем-то схож со «штопором», но более прямолинейный и колкий, как если бы Араки проткнули тонкой шпагой. Медицинское оборудование оценит степень полученной травмы. Главное, чтобы его успели довезти. Врач, в отличие от Араки, всё понимал. Он не трогал студента, не шевелил, а лишь наводил косметический ремонт, ожидая, когда приедет помощь.
Редкие возгласы из зала оставляли надежду. Они доходили до Ямато толчками, точно отголоски эпицентра далекого землетрясения. Взрывы толпы походили на вспышки затухающего костра. Большую часть зала заполнили ученики Нобу Гакии, оставив место лишь для судей, гос наблюдателей и небольшой группы делегации из Катсу Гакки, включая ранее прибывший обменный класс. Тишина за дверью означала, что дела у бойца из враждебной школы идут хорошо, а крики и овации оставляли надежду — Курода Дэйчи не только стоит на ногах, но и даёт сдачи.
Отрезки между овациями становились всё длиннее. Тишина из зала, словно удушливый глаз, проникала в раздевалку. Дверь открылась, и в раздевалку ввалились Изяо с Лопоухим. Лица обоих были заклеены пластырями в разных местах. В носу у Изяо торчали два тампона, а Лопоухий сильно хромал на правую ногу, но поспевал за другом. Подскочив, Изяо бросил взгляд на теряющего сознание третьекурсника, кивнул тому и сел на лавку рядом с Ямато.
— Короче это… Ямато!.. — прогудел через нос Изяо.
— Он в порядке? — спросил Лопоухий, глядя, как тяжело дышит Иошто Араки. — Боже мой!..
— Кто ж знал, что так выйдет, да?! — Изяо потряс Ямато за плечо, возвращая к себе внимание.
Ямато предполагал, что именно так всё и выйдет. Губа собрал около сорока человек со всех курсов и устроил обменному классу «горячий» приём. Ямато так и не понял, кто пострадал в той драке больше. Как бы там ни было, Нобугакковцы огрызнулись. Было ли это хорошим планом хоть в каких-то исходах? Нет. Однозначно, нет. Именно поэтому Катсугакковцы сейчас лютуют на ринге. Вымещают скопившуюся злость за неподчинение. Вдобавок, если Катсу Гакки выиграет, а нарастающая тишина в зале это предполагает, огрызнувшимся ученикам мало не покажется.