О демографическом кризисе свидетельствует и очень низкий процент детей в римских захоронениях. Например, дети в возрасте до 10 лет в большинстве римских поселений в Африке и Испании составляли менее 10% от общего числа надгробных надписей ([114] pp.74, 79), и такой же низкий процент детей от общего числа захоронений выявлен на кладбищах римских поселений в Британии ([178] pp.51-54). Это совсем не говорит о низкой детской смертности, наоборот, она была очень высокой в античности[35]; но это говорит об очень малом числе детей в римских колониях. В результате население в римских колониях, и так изначально представленное в значительной степени ветеранами и немолодыми людьми, очень быстро сокращалось. Так, в Британии во II-III вв. римляне построили ряд городов, где в основном сами и жили, отдельно от местного кельтского населения - во всяком случае, именно об этом говорит археология [100]. Археологические исследования этих городов свидетельствуют о том, что уже к середине IV в. они пришли в упадок, значительная часть их территории опустела и постепенно превращалась в развалины или использовалась в качестве огромной свалки мусора ([110] pp.11-12). И это несмотря на то, что Британия до конца IV в. не подвергалась нашествиям варваров, и нет признаков такого же запустения в деревнях, где в основном проживало местное кельтское население.
Очевидно, где-то начиная со II в. н.э. – эта проблема (бездетность) начала себя проявлять не только в Италии и в местах скопления итальянских эмигрантов за границей (в Африке, Испании, на юго-востоке Британии и т.д.), но и в тех городах и областях, где проживало преимущественно местное романизированное население, в частности, в Галлии[36]. Началось постепенное опустошение этих провинций (см главу I). Эту тенденцию лишь в Африке удалось переломить созданием все новых поселений для ветеранов и поощрением иммиграции со второй половины I в. до начала III вв.: в этот период практически нет ни одного императора, который бы не посылал туда ветеранов ([147] p.275; [49] с.52-55, 139-140, 206, 365-366). Но даже при таких усилиях императоров эту тенденцию удалось переломить лишь на время. Так, уже в 252 г. Киприан, епископ города Карфагена в римской Африке, писал о хронической нехватке людей для работы на земле и для службы в армии ([178] p.60). А в правление Септимия Севера (193-211 гг.) в официальных текстах появились упоминания, как о серьезной проблеме империи, о дефиците населения ([110] p.575). В самой Италии уже к середине I в. н.э. эта проблема настолько обострилась, что Нерон (54-68 гг. н.э.) и Веспасиан (69-79 гг. н.э.) предпринимали попытки, правда, неудачные, по основанию колоний ветеранов теперь уже на опустевших землях Италии. Нерва (96-98 гг. н.э.) покупал и раздавал землю римскому пролетариату, чтобы побудить его вернуться к крестьянскому образу жизни. Траян, помимо оказания финансовой поддержки семьям с детьми, запретил отправлять итальянских колонистов из Италии в провинции и также основал в Италии несколько колоний ([161] p.133; [48] с.186). Но эти меры не помогали. Холостяцкая жизнь и бездетность стали в Римской империи настолько распространенными, что, как указывает П.Брант, практически все римские писатели того периода упоминали об этом явлении: Петроний, Сенека, Плиний Старший и Младший, Тацит, Маршал, Ювенал, Эпиктет, Гай, Луциан, Тертиллий, Гораций, Овидий ([74] p.565).
Указанные тенденции приводили не только к резкому сокращению населения провинций и городов. Так же как сегодня в большинстве европейских стран, типичной картиной в ряде римских провинций и городов было старение населения, хотя в целом, конечно, и не столь ярко выраженное, как в колониях римских ветеранов. Например, в Александрии в соответствии со списками получателей бесплатного хлеба, в середине III в. на 11000 человек в возрасте между 14 и 80 годами пришлось 5365 человек в возрасте между 40 и 70 годами. Учитывая такой большой процент (около половины) людей старшего возраста, совсем не удивительно, что в городе за относительно недолгий срок в два раза сократилось число людей, получавших хлеб ([9] с.297). Ведь для того, чтобы население не сокращалось, число людей старше 40 лет, по оценкам демографов, не должно было превышать 1/4 всего взрослого населения (старше 14 лет) ([178] p.63). Старение, вкупе с очевидной тенденцией к быстрому сокращению населения, конечно, не могли не оказывать влияние как на общее духовное состояние общества, так и на его обороноспособность. «Упадок духа», о котором пишут историки, в том числе нежелание или неспособность противостоять вторжениям и расселению варваров, по-видимому, в значительной степени объяснялись демографическим кризисом - непрерывным сокращением численности населения, большим числом пожилых людей и пониманием бесперспективности борьбы за территорию: не эти, так другие варвары через некоторое время все равно бы поселились на пустующих землях. Этот «упадок духа» или апатия населения были еще не слишком заметны в III в., когда Галлия в условиях отсутствия сильной центральной власти сформировала самостоятельные правительства (самопровозглашенные правители Постум, а затем Тетрик) и дала эффективный отпор варварам. Но к V в. опустошение провинций и старение населения зашли, по-видимому, так далеко, что оно было не в состоянии оказывать серьезное сопротивление. В течение всего V в., когда варвары постепенно устанавливали свой контроль над Галлией, Испанией, Италией, придунайскими и африканскими провинциями, отмечены лишь несколько примеров сопротивления, и то продлившегося недолго ([81] pp.506-507; [131] p.1060). По существу, лишь в двух случаях на Западе местное население оказало серьезное сопротивление: кельты в Британии и Бретани и баски на севере Испании.
35
Например, на кладбищах христиан (которые были многодетными) дети составляли 30-40% всех умерших ([114] pp.74,79).
36
По мнению французского историка А.Гренье, в Галлии сокращение населения началось уже в конце I в. н.э. ([110] p.575)