Бреттон-Вудское соглашение призвало также к созданию третьего международного экономического института ― Всемирной торговой организации для управления международными торговыми отношениями, задачи, аналогичной управлению МВФ международными финансовыми отношениями. Торговая политика «разорения соседа», осуществляя которую страны поднимали тарифы для поддержки своей экономики за счет соседей, была осуждена как способствующая распространению и углублению депрессии. От международной организации требовалось не только препятствовать возобновлению такой политики, но и стимулировать свободный поток товаров и услуг. Хотя Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) успешно справилось с задачей снижения тарифов, очень трудным оказалось принятие окончательного акта о создании такой организации; и не ранее чем в 1995 г., через полвека после войны и почти две трети столетия после Великой депрессии, появилась наконец Всемирная торговая организация. Но ВТО существенно отличается от двух других организаций. Она не устанавливает правила сама; скорее она представляет собой форум, где проходят торговые переговоры; она обеспечивает проведение достигнутых соглашений в жизнь.
Идеи и намерения, стоявшие за созданием международных институтов, были когда-то хорошими, но с годами они эволюционировали и стали в конечном счете совсем иными. Кейнсианская ориентация МВФ, утверждавшая, что рынку свойственны провалы и что роль государства в создании рабочих мест велика, была вытеснена иконой свободного рынка образца 1980-х годов, частью нового Вашингтонского консенсуса ― консенсуса между МВФ, Всемирным банком и министерством финансов США относительно «правильной» политики для развивающихся стран,- что обозначило в корне отличающийся подход к экономическому развитию и стабилизации.
Многие идеи, включенные в консенсус, получили развитие в ответ на проблемы Латинской Америки, где правительства выпустили госбюджеты из-под контроля, в то время как безответственная кредитно-денежная политика привела к бурной инфляции. Быстрый рост в некоторых странах региона в десятилетия непосредственно после Второй мировой войны не получил устойчивого характера якобы в результате излишнего государственного вмешательства в экономику. Эти идеи были развиты применительно к латиноамериканским странам и, как будет показано в дальнейшем изложении, впоследствии сочтены применимыми к любой стране мира. Либерализацию капиталов протолкнули, несмотря на недоказанность того, что она подстегивает экономику. И в других случаях экономическая политика, оформленная в виде Вашингтонского консенсуса и внедренная в развивающиеся страны, оказалась неадекватной для находящихся на ранних стадиях развития или ранних стадиях перехода.
Рассмотрим лишь некоторые примеры. Большинство развитых стран, в том числе Соединенные Штаты и Япония, построили свою экономику благодаря мудрой и селективной защите ряда своих отраслей, которая осуществлялась до тех пор, пока они достаточно не усилились для конкуренции с иностранными компаниями. Хотя сплошной протекционизм часто не срабатывал в странах, пытавшихся его применять, однако не срабатывала и скоропалительная либерализация. Принуждение развивающейся страны открыть себя для импортной продукции, которая станет конкурировать с производствами некоторых ее отраслей, отраслей, опасно уязвимых со стороны гораздо более сильных аналогичных отраслей в других странах, могло иметь катастрофические как социальные, так и экономические последствия. Крестьяне-бедняки в развивающихся странах были не в состоянии конкурировать с высокосубсидируемыми товарами из Европы и Америки. Рабочие места систематически уничтожались, прежде чем отечественные аграрный и промышленный сектора могли укрепиться и начать создавать новые. Более того, предписание МВФ о том, чтобы развивающиеся страны придерживались жесткой кредитно-денежной политики, вело к процентным ставкам, при которых создание рабочих мест было невозможным даже при всех прочих благоприятных условиях. И поскольку либерализация торговли происходила до того, как создавались страховочные сетки социальной безопасности, тех, кто потерял работу, обрекали на нищету. Либерализация, таким образом, не сопровождалась обещанным ростом, а усугубляла неблагополучие. Даже те, кто сохранил рабочие места, находился под стрессом постоянного чувства неуверенности в будущем.