Газир ещё долго смотрел на закрытую дверь камеры. В голове крутились десятки, если ни сотни вопросов. Как получилось, что именно эту девочку посадили в его камеру? Что она могла сделать Иларию, если он отправил ее на верную смерть. А не остановись он и девочка бы умерла. Около полугода в его обители не было ни одного соседа. И это сильно ослабило. Газир, как представитель одного из малых народов Хризариса ( название мира), хокунгов, не мог долго без подпитки энергией живого существа. Он уже подошёл к той грани, когда вернуться почти не возможно. Лишь чудом обуздал свой голод, не выпив девчонку до капли, а она даже не заметила, не поняла, просто уснула у него под боком. Но вот потом началось самое интересное. Газир лежал, прижимая к себе хрупкое тело девушки. Да, он уже мог встать, регенерация заработала, пусть и не в полную силу, но стоять на ногах он мог. Возможно, проделать пару шагов по камере, цепляясь за шершавый и сырой камень стены, было ему под силу. Так не хотелось выпускать из рук ту, что оказалась рядом, по воли богов или по желанию его брата. Столько лет он не видел женщин, но вот она. Протяни руку и коснешься мягких волос, что так пахнут травами, тонкой руки с длинными пальчиками, нежной кожи лица и шеи. Просто лежать рядом и впитывать аромат и тепло девичьего тела.Слушать глубокое дыхание и мерный стук сердца. Бережно обнимать и не верить в реальность происходящего. Но в один момент все изменилось. Девчонку начала бить дрожь, все тело покрылось испариной, дыхание сбилось - стало частым и прерывистым. Маленькое сердечко будто птица, запертая в клетке, стучало так, что казалось, пытается вырваться наружу. Она открыла глаза, подернутые пеленой боли и невидящий взгляд был направлен в потолок, такой же каменный, как и стены, окружающие их. Энергия, наполняющая тело молодой девушки, рвалась наружу. Газир понял, что еще не много и девочка, что пару минут назад мирно спала в его объятиях, просто сгорит под натиском столь мощной энергии. Ему не оставалось ничего, кроме того, что бы поглотить излишки ее силы. Газир осознавал, что потерять голову в момент принятия энергии, будет очень легко. Но он хватался за ускользающий разум, всеми силами стараясь не переступить грань, за которой смерть его маленькой сокамерницы будет неотвратима. Сколько длилась эта борьба, Газир не мог даже предположить, но все закончилось так же внезапно, как и началось. Было ощущение стены, выросшей в одночасье на пути полноводной реки. Энергия не иссякла, она все так же наполняла девушку, только стала более ровной, спокойной как гладь озера в безветрие.Дыхание девушки выровнялось и мужчина позволил себе расслабиться. В какой-то момент он уснул. Пробуждение было резким. Глаза распахнулись сами, когда в камеру вошел стражник с очередной порцией еды и питья. Пожилой маэн увидев спящую девушку огорченно покачал головой. Газир знал его еще с тех пор, когда жил в этом замке никак узник, а как один из сыновей Императора. Именно поэтому сказал всего несколько слов, зная, что его поймут и помогут: - Жива. Вы-выброс силы. Нннужен отвар. Стражник нахмурился, постоял пару вдохов, раздумывая, а потом кивнул. Через некоторое время принесли не большой кувшин с восстанавливающим отваром. Первый раз Газиру пришлось трудно, так как девчонка, ни в какую не хотела пить, на уговоры было затрачено около пятнадцати минут. Но сонную, а потому капризную девушку, все же, удалось напоить отваром, после чего она вновь забылась крепким сном. Потянулись часы ожидания ее полного пробуждения. Как следствие после выброса энергии, девушку стал бить озноб. Растирая и пытаясь согреть ее своим теплом, Газир пропустил момент ее пробуждения. Мужчина ожидал истерики или лекцию по этикету и отношений между малознакомыми маэнами.Но девчонка удивила, мало того что, ни какой истерики не последовало, так она еще и шутить пыталась. После того как его сокамерницу повели на разговор с главным дознавателем, в коридоре дворцовой тюрьмы началось какое-то оживление. Стражники бегали, начальник смены выкрикивал приказы, но за толстыми стенами камеры Газиру удалось разобрать лишь малую часть разговоров стражи. А уж понять о чем речь не представлялось возможным. Ему все это не нравилось, но и сделать он ничего не мог. Когда Газиру удалось подавить тревогу, прогремел взрыв. Мужчина инстинктивно метнулся к двери камеры, выставляя отражающий щит. В тоже мгновение стена напротив входа брызнула каменными осколками. Щит выдержал, дверь нет. Выглянув в коридор и убедившись, что ни кто не обращает на него внимание, Газир прошел в конец коридора. Там, в последней от лестницы камере, уже более двух с половиной лет, сидят его родичи. Добравшись до нужной двери мужчина ударил силовой волной. Не выдержав такого надругательства дверь, с жалобным скрипом, слетела с петель.