Решение отправиться в путь хоть на край этого мира, ради возвращения домой, далось нелегко. Я не знаю этот мир и нравы народов населяющий его. И не тешу себя глупой надеждой, что все также добры и отзывчивы как тетушка Виола или близнецы. Но я хочу домой. Обнять отца, поцеловать маму и услышать смех братьев. Опускать руки и сдаваться я не намерена. Все время моего, вынужденного отдыха под боком блондина, я избегала разговоров с ним, каждый раз тактично обрывая его, либо просто отворачиваясь. Мне было плохо.
Хотелось бы думать, что моя особенность с внутренней энергией лишь приятный бонус ко мне самой. Но моя наивность давно погребена под гнетом прошлых ошибок, предательств, расчетливости и жестокости моего родного мира. Нет, я ни в чем не виню ни Газира, ни его родичей, ни, тем более, тетушку Виолу. Просто противно, противно от осознания собственной никчемности. Ведь не будь во мне этой милой, а для народа блондина ещё и жизненно необходимой особенности, то врядли бы со мной так возились. Я благодарна за все, что они для меня сделали и, конечно, стараюсь оплатить их доброту той же монетой. И это еще один повод, по которому я отказалась по пробуждению перебазироваться на мансарду. И да, я поступила бы так же, будь на месте Газира кто-то из близнецов или, не дай Бог, тетушка.
Еще хуже мне становилось ночами, от не понимания, чем руководствуется Газир, нежно прижимая меня к себе. Две ночи подряд я просыпалась, тихо всхлипывая, мне снилась такая знакомая тьма. Старая знакомая, теперь была не такой радушной хозяйкой. Медленно, но верно захватывая сознание и окружая тело холодом подсознательного страха. И не убежать, сколько не стремись увеличить скорость. И не скрыться, сколь толстыми не будут стены. Она найдет. Но было в этой тьме, что-то чужеродной и знакомое одновременно знакомое. Жадность, с которой она накидывалась на воспоминания и эмоции, как голодный пес на сладкую кость. Что-то подобное проскакивало когда, наши с кронпринцем взгляды встречались.
Но ведь не на таком же расстоянии! Правда?
Возвращаясь к Газиру. Меня мучили сомнения. Понятно, что слушать плачь девушки, пусть и приглушенный подушкой, не приятно. Успокоить можно по-разному. Да хоть просто разбудить. Но зачем так нежно обнимать, так ласково гладить по больной спине и так сладко целовать, считая меня спящей? Повторюсь - я не обманываюсь на свой счет. Да, не страшная, как атомная война, но и не мисс мира. Ко всему прочему стоит прибавить, что в этом доме, считают меня, чуть ли не младенцам. Что, порой страшно, бесит. Наверное, это глупо, наслаждаться ночными объятиями привлекательного мужчины, а днем пресекать все разговоры на корню, замыкаясь в себе. Я не набивала себе цену, как могло показаться. Да, не буду отрицать, Газир, как мужчина, меня привлекает в романтическом и, чего уж скрывать, в эротическом плане. Но и спать с ним, понимая, что скоро предстоит разлука, возможно на всю жизнь. И я останусь для него мимолетным воспоминанием. Нет. Не хочу. Все чего я сейчас хочу - это найти путь домой.
Все мои метания закончились на четвертый день, когда при перевязки тетушка Виола объявила, что все раны затянулись и через пару дней даже от слабости не останется и следа. Что до моего самочувствия, то в мансарду я поднималась на своих двоих. Сопровождалось это действо не довольным сопением Тамиля.
Видите ли, мне, как больной ( слава Богу, не на голову) девушке нужно было чинно помалкивать в тряпочку, пока благородный сударь окажет мне честь доставить меня в опочивальню. Именно так выразил своё мнение Тариэль. Я его чуть не стукнула, после того как подобрала челюсть с пола. Почему чуть? Да меня Газир за ногу поймал, а этот молодец шустро, не смотря на свои габариты, смылся из комнаты. Я понимаю, что добраться до мансарды самой мне позволили, только из-за уважения. Но тут назревает еще один вопрос: к кому? Ко мне, упрямой как бульдозер, желающей доказать всем и себе в первую очередь, свою самостоятельность. Или молча кивнувшему Газиру, который после состроил невинное выражение лица. Я склоняюсь ко второму варианту.
Два дня пролетели как один. И вот мы всей развеселой, местами бледной, местами запыхавшейся, но дружной компанией собрались за ужином. Беседа протекала спокойно, ни каких серьезных тем не поднимали. Зачем портить аппетит? Правильно не зачем. Для этого есть время после трапезы. Вот его я и ждала, ерзая на стуле как на иголках.
Но оказавшись в гостиной не торопилась задавать вопросы. Мне было интересно, что поведает Газир о том злополучном дне, когда его нашли близнецы. Однако рассказывать не торопился, будто выжидая чего-то. Но меня вся эта ситуация с загадками, недомолвки и игрой в молчанку достала. Поэтому вопрос задала я: