Так, противоречия между США и Россией по терминологическим вопросам в сфере ИКТ-безопасности как минимум на год задержали подписание прорывных двусторонних соглашений, включающих реализацию комплекса мер доверия с целью предотвращения угроз безопасности в сфере использования ИКТ. Пакет из трех соглашений, готовившийся с 2011 г. для подписания президентами США и России на полях саммита G20 в Лос-Кабосе, Мексика, 18–19 июня 2012 г., удалось подписать лишь годом позже, 17 июня 2013 г. В результате перспективы этого формата сотрудничества оказались под вопросом год спустя в свете ухудшения двусторонних отношений России и США, когда еще не все механизмы были отлажены и опробованы на практике. Будь соглашения подписаны парой лет раньше, механизм мог бы иметь бóльшую ценность и устойчивость даже в условиях кризиса двусторонних отношений.
В более широком смысле терминологические конфликты блокируют шансы на конструктивную работу на международных дискуссионных площадках (серия Международных конференций по вопросам киберпространства в Лондоне, начиная с 2011 г.), не позволяя сторонам сконцентрироваться на действительно важных долгосрочных задачах. К числу таких задач можно отнести формирование институционального каркаса для глобальной системы борьбы с ИКТ-угрозами и предупреждения трансграничных конфликтов с использованием ИКТ.
В неменьшей степени терминологические противоречия препятствуют реформе и обновлению системы международного права с целью эффективного международного противодействия угрозам, обусловленным развитием новейших информационных технологий[3].
Отсутствие прогресса в решении этих проблем, обусловленное в ряде случаев неспособностью договориться на уровне терминологии, может быть чревато сползанием международной ситуации в полосу затяжных и разрушительных кризисов и конфликтов с использованием ИКТ уже в горизонте пяти – восьми лет.
В этой связи может быть востребована проработка следующих возможностей.
1. Деполитизация терминологических вопросов применительно к сфере ИКТ-безопасности и вывод их за рамки процесса выработки механизмов взаимодействия там, где это возможно. Параллельным шагом могла бы стать активизация работы над консенсусной терминологией на международных площадках.
2. Выделение и согласование в рекомендательном формате перечня терминов, не требующих определения и интерпретации в силу своей универсальности либо де-факто сложившегося единообразного понимания. Возможные площадки: Группа правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по достижениям в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Примером такого термина может служить термин «интернет» – изначально название Глобальной информационно-телекоммуникационной сети, на сегодняшний день вошедшее в употребление в качестве глобальной технологии коммуникации и даже, как отмечалось выше, общественного блага. Прецедент определения понятия «интернет» был задан в 2004–2005 гг. Эксперты Рабочей группы при Генеральном Секретаре ООН пришли к выводу о том, что данное понятие не нуждается в официальных пояснениях и определениях именно в силу своей очевидности и универсального понимания.
3. Уход от терминологического конфликта «кибербезопасность – МИБ» за счет всестороннего продвижения и популяризации на переговорных и дискуссионных площадках наработок ГПЭ ООН и одноименных Резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, принимаемых ежегодно с 1998 г., а с 2005 г. – с учетом наработок ГПЭ.
В частности, речь идет о терминологии «обеспечение безопасности при/в сфере использовании (-я) информационных и коммуникационных технологий (ИКТ)» (английский вариант – security of and in the use of information and communication technologies (ICTs)) как нейтральном и неполитизированном консенсусном термине с широким объемом.
4. Поддержка и реализация мер в части консенсусной терминологии, включенных в Первоначальный перечень мер укрепления доверия в рамках ОБСЕ с целью сокращения рисков возникновения конфликтов в результате использования ИКТ, который был согласован и принят 3 декабря 2013 г. при активном участии России.
Конкретно речь идет о статье 9 упомянутого перечня, в которой предлагается:
• каждому государству представить на добровольной основе перечень используемых ими терминов, касающихся безопасности ИКТ и их использования, сопровождаемый пояснением или определением по каждому термину;
3
Подробно см. раздел IV «Использование ИКТ в военно-политических целях: вызовы глобальной безопасности и международному праву».