Если при этом уйти из области чистых абстракций (что типично для стандартных работ, лежащих в неоклассической парадигме), когда под монополией (олигополией) понимается ситуация, при которой компания (ряд компаний) полностью контролирует (контролируют) рынок, и взглянуть на реальное многообразие монополистических структур (от отраслевых конференций и полулегальных картелей до диверсифицированных финасово-промышленно-информационных групп и холдингов), то можно сделать вывод, что такие агенты способны частично сознательно видоизменять параметры рынка, более того, они способны подрывать обособленность производителей и потребителей, делая их частично зависимыми от этих объединений. Вполне закономерно, что это воздействие со стороны монополий на других контрагентов рынка капиталистическая система пытается ограничивать, для чего ей объективно приходится прибегать, опять же, к внерыночным, сознательным (а именно - антимонопольным) механизмам воздействия на рынок со стороны государства как института, не только представляющего интересы крупнейших монополистических капиталов, но и выполняющего функции поддержания стабильности системы в целом.
Тем самым, начиная с ХХ века, содержание и механизмы функционирования рынка свободной конкуренции (т.е. рынка, описываемого в первой главе и «Капитала», и первых главах любого учебника economics) видоизменяются (мы бы вслед за Лениным сказали жестче - подрываются) вследствие развития сознательного регулирования. Это регулирование как со стороны монополий, что приводит к «несовершенству» конкуренции, так и со стороны субъектов антимонопольного регулирования, что позволяет удержать это «несовершенство» в рамках, где такая конкуренция остается все же конкуренцией. Этот симбиоз монопольного давления и антимонополистического регулирования (вот они, реальные переходные отношения) приводит к тому, что капиталистические отношения (и в том числе рынок) укрепляются через... видоизменение, развитие «в-себе» и «для-себя» пострыночнъх начал.
Так, первый этап эволюции позднего капитализма знаменуется появлением качественно нового слагаемого рыночной (капиталистической) экономики - промышленно-финансовых монополистических корпораций, способных сознательно частично воздействовать на рынок, порождающих несовершенную конкуренцию, антимонопольное регулирование и многие другие переходные отношения, подрывающие исходные свойства рынка, но остающиеся в общем и целом в рамках капиталистической системы и укрепляющие ее. Заметим также, что на этом этапе происходит и трансформация государства в некоторую «супер»- («сверх»-) корпорацию, не только устанавливающую правила игры на рынке, но и превращающуюся в одного из активнейших игроков, в гигантский капитал, находящийся во всеобщей частной собственности.
Обратим внимание: сделанный ниже вывод основан на использовании положений не только марксизма6, но и economics; более того, каждое из его слагаемых абсолютно не ново; относительно7 нов лишь вывод.
Сравнение этого, сделанного и обоснованного до нас, вывода с основными посылками метода исследования диалектики «заката» экономических систем позволяет считать достаточно обоснованным следующий тезис: первый этап эволюции позднего капитализма (монополистический капитализм или империализм) характеризуется подрывом исходного производственного отношения (качества) товарно-капиталистической экономической системы - товарного отношения, основанного на обособленности производителей в условиях общественного разделения труда (в частности, подрывом свободной конкуренции).
Позволим себе в этой связи важное методологическое замечание: сказанное позволяет предположить (но пока не доказать), что вообще основные этапы «заката» капитализма будут и далее корреспондировать с шагами в направлении видоизменения (подрыва) его основ, системообразующих производственных отношений - денег какуниверсального средства развития этой системы, отношения капитала и наемного труда и т.п.
6
Этот первый шаг подрыва системных основ капитала - его исходного пункта, товарного производства - был изучен и отражен в работах марксистов конца XIX - начала XX в., когда Ф. Энгельс, Р. Гильфердинг, Роза Люксембург, а в наиболее ясном виде - В. Ленин показали: прогресс и противоречия капитала (прежде всего обобществление производства) привели к формированию финансово-промышленных монополий. Появление последних и означает, что товарное отношение еще царит, но уже подорвано.
7
Подробнее об этом в уже упоминавшихся в I томе, работах Н. Цаголова, Н. Хессина, В. Куликова, С. Янченко и др. авторов, исследовавших эти переходные отношения в 1960-1970-е годы.