Существенно, что это были нормы и правила, не только обеспечивающие жизнедеятельность рынка и капитала (их государство всегда устанавливает и защищает при капитализме), но и частично их (1) ограничивающие, а также (2) замещающие. Чтобы убедиться в правоте этого утверждения, достаточно вспомнить, что они включают стандарты качества и безопасности, экологические нормативы, социальные пособия, нормативное финансирование науки, образования, здравоохранения и т.п. Еще более важно то, что они регулируют правила бесплатного для граждан доступа к широкому кругу общественных благ в жизненно важных отраслях экономики (в первую очередь - креатосферы): образованию, здравоохранению, социальному обеспечению и т.п.
Здесь, тем самым, формируются новые блоки переходных к постры-ночным отношений:
• производство общественных благ отчасти вне товарно-капиталистических отношений (нерыночными субъектами, пострыночными методами и исходя из внерыночных целей) в уже упомянутых сферах: образование, здравоохранение и др.;
• нерыночное, безвозмездное распределение значительной части благ, причем не только неограниченных (как, например, в сфере образования), но и ограниченных (социально гарантированный минимум, пособия по безработице и др. трансферты);
• формирование и «включение» в сферу экономики широкого спектра отчасти пострыночных целей, ценностей, стимулов и принципов взаимодействия как на уровне общества в целом, так и отдельных индивидов; один из примеров этого - отношения солидарности, играющие, наряду с конкуренцией, в рамках социал-реформистской модели важную роль в названных выше сферах производства, распределения и потребления общественных благ;
• превращение общества как целого (в лице его представителей -государства и институтов гражданского общества: НПО, органов местного самоуправления и т.п.) в субъекта отчасти нерыночных социальноэкономических отношений; формирование общенародного социальноэкономического интереса как одного из важных детерминантов принятия экономических решений на микро- и макроуровне14; наиболее значимый пример таких отношений - макроэкономическое регулирование производства, обмена, социальных процессов ассоциациями граждан, институтами парламентской демократии и т.п. через государство либо государством от имени общества15.
Сказанное позволяет сделать вывод, что на социал-реформистском этапе эволюции позднего капитализма возникает социально регулируемый общественный капитал как реальный конкретно-всеобщий феномен, знаменующий основную черту второго этапа эволюции позднего капитализма и второе важнейшее слагаемое его содержания.
Здесь важно сразу же подчеркнуть: социальное регулирование капитала есть contradictio in adjectio: капитал по своей природе нерегулируем сознательно, это обособленный экономический агент, что фиксирует частная собственность на капитал. Тем не менее такое регулирование и ограничение возникает как переходное отношение, подрыв собственной природы капитала, и иначе капитал эпохи научно-технического и социального прогресса середины ХХ века существовать не мог.
Теоретики и практики социального рыночного хозяйства и «шведской модели»16, равно как и марксисты, исследовавшие государственно-монополистический капитализм17, показали, что именно и как именно определяется в таких экономиках нерыночным путем (с 1960-х годов это вошло во все учебники - что economics’bi, что советские работы по политэкономии империализма).
Если мы теперь вспомним о нашей методологической гипотезе, то приведенные выше общеизвестные и эмпирически достоверные соображения станут достаточно весомым обоснованием следующего вывода: на втором этапе эволюции позднего капитализма не только деньги, но и, отчасти, сознательно устанавливаемые непосредственно-общественные нормы стали определять параметры и меру развития социальноэкономической жизни, а также ценности, цели и мотивы индивидов.
Наследуя (в снятом виде) достижения и противоречия монополистического капитала (первой стадии своего «заката»), поздний капитализм середины века рождает новый блок переходных отношений, становящийся (в большей или меньшей мере) неотъемлемым слагаемым позднего капитализма - отношения частичного ассоциированного (на привычном языке можно было бы сказать - демократического социального) нормативного общенационального регулирования экономики.
14
Как мы отметили в I томе нашей книги, формирование такого рода отношений было отмечено еще в рамках советской политической экономии социализма (см., например: Курс политической экономии. В 2-х т. Т. II. Социализм / Под ред. Н.А. Цаголова. Изд 3-е. М.: Экономика, 1974. С. 120-121). Позиция авторов по этому вопросу отражена в рецензии на книгу Р.С. Гринберга «Свобода и справедливость. Российские соблазны ложного выбора» (М.: Магистр, ИНФРА-М, 2012). См.: БузгалинА.В. Справедливость как предпосылка свободы и эффективности // Альтернативы. 2013. № 1. С. 28-48.
15
Неоклассическая экономическая теория, как мы уже отмечали в I томе, обозначила все это (плюс наследие предыдущего этапа) как провалы рынка, что само по себе знаменательно. Но это характеристика отрицательная, а потому малосодержательная. Важнее понять, какова природа (а не только механизмы, некоторые из которых описываются economics) этих нерыночных отношений регулирования.
16
Достаточно указать на общеизвестные работы Л. Эрхарда (см., например: Эрхард Л. Благосостояние для всех: Пер. с нем. М.: Начала-пресс, 1991), а также книги: Айхлер В. Этический реализм и социальная демократия. М.: ИВФ АНТАЛ, 1996; Эклунд К. Эффективная экономика. Шведская модель. М., 1991; и мн. др.
17
В советских работах по политической экономии государственно-монополистического капитализма (т.н. ГМК) эти процессы также нашли свое весьма широкое и глубокое отображение; особо хотелось бы обратить внимание на трактовку этих феноменов как переходных форм, включающих сознательное регулирование экономики капитализма, характерную для университетской школы, о чем мы уже писали в предыдущем томе с отсылкой к «Курсу политической экономии» - Под ред. Н.А. Цаголова.