- А вы, сэр? В баннере указывалось на Центральный госпиталь.
- Все верно, лейтенант, - улыбнулся он. - Все верно. Он самый. Отделение неотложной помощи. Капитан медицинской службы ВКС в отставке, Артем Валерьевич Высоцкий. Ну-с, ложитесь, голубчик...
Ого! Док оказался даже старше на одно звание моего последнего командира, коммандера де Санктиса. И хотя страх перед флотской медициной еще прятался где-то на задворках души, уважение к седому старшему офицеру все-таки превалировало.
Само обследование дело совершенно скучное. Лежишь голым как манекен на едва ощутимо теплом ложементе, весь обклеенный датчиками и с дурацкой шапочкой на макушке, да и все. Даже шевелиться не рекомендуется. Не то чтоб еще и разговаривать. Потом, сказать по правде, тоже говорил большей частью доктор. Чудно говорил. Вроде на русском, только на каком-то странном, древнем, как... как он сам, наверное.
Ну-с, голубчик, - выводя на большой настенный монитор результаты сканирования, так чтоб мне тоже было видно, протянул капитан. - Посмотрим, что тут у нас... Так-так. Очень интересно!
И вдруг нахмурившись, отвернулся к другому экрану, тому, что на столе. Сердце екнуло. Умом-то понимал, что никакой власти надо мной этот, такой же отставной, как и я, старший офицер больше не имеет. А все равно, подумалось о карантине и отлучении от полетов минимум на месяц.
- Двадцать четыре стандартных года, - покачал, наконец, головой Высоцкий. - И уже этакое-то собрание несуразностей и недоразумений.
- Извините, сэр? - позабыв о замках на комбинезоне, который как раз натягивал, замер я. - Что-то не так?
- Данные о последнем медицинском обследовании заблокированы, - продолжал бормотать себе под нос врач, будто бы разговаривая сам с собой. - Лучевая болезнь средней степени и первое поколение...
- Так могу я получить результаты экспертизы? - разозлился я.
- Что, голубчик? - очнулся тот. И тут же принялся тешить свое любопытство. - Инфекций и дегидратации, слава Богам, не обнаружено. Лихорадочное состояние? Головные боли? Тошнота? Рвота?
- Ничего такого, - резво отказался я. Беседа переходила в знакомое русло, и обычно после таких коварных вопросов следовало что-нибудь совершенно для меня неприятное. Вроде дополнительных часов электростимуляции мышц или целой горсти отвратительных на вкус таблеток.
- Вот как? И причину блокировки части персональных данных, вы, мой лейтенант, тоже пояснить не можете?
Оставалось только пожать плечами. Для меня этот факт был такой же новостью, как и для седого доктора. Сказать по правде, вообще никогда прежде не слышал о том, что часть открытой для сертифицированных специалистов информации в нейросети можно скрыть.
- Неужели перед демобилизацией тебе не проводили обследование? - блеснул глазами Артем Валерьевич. - Ни за что не поверю, что в Адмиралтействе за те семь лет, что я не служу, успели изменить Уставы.
Причин хранить подсаженные мне майором Лебланом наноботы в тайне я не видел, а потому тут же рассказал капитану все. Не забыв поинтересоваться в конце, тем, кто же такой этот доктор Фишерман.
- Фишерман, Фишерман, - зашипел седой врач, нахмурив кустистые брови. - Не мытьем, так катанием! Нашел-таки, каким образом испытать свои, так называемые изобретения на людях... Ну да ладно. В конце концов, клиническая картина куда лучше, чем могла была бы быть, при этакой-то дозе... Сколько, говоришь, успел схватить? Двести? Триста?
- Около двухсот, - признался я.
- Ну чтож, сынок. Будем считать, что тебе повезло и этому пройдохе Фишерману таки удалось создать что-то по-настоящему действенное. Я выпишу тебе некоторые препараты и хочу, чтоб ты непременно пил их, хотя бы в течение месяца. Справятся ли эти их наноботы или нет, а старые добрые препараты тебе точно не помешают. И еще!
Я напрягся в ожидании каких-нибудь дополнительных ограничений. Демоны их, этих врачей, знают. Но любое лечение у них всегда начинается со слова "нельзя"!
- Я сброшу тебе на сеть небольшое приложение. Прочтешь потом инструкцию и, если устроит, запустишь его в работу. Это всего лишь крохотный наблюдатель за медицинскими показателями организма. При любом ухудшении твоя нейросеть должна будет послать сигнал в службу спасения и, если не возражаешь, ко мне.
- Нет, сэр, Не возражаю, сэр.
Раньше, на Круинти, этим же самым занималась кибераптечка, установленная в один из пяти моих нейрошунтов. За девять лет службы я так привык всегда, каждую секунду, быть под присмотром этого чуткого устройства, что и в голову не пришло возражать против установки слабого, но подобия.
- Отлично, - улыбнулся, продемонстрировав полный набор зубных имплантов, док. - Файл уже у тебя. Там же мои рекомендации по препаратам и схемы их приема. Что же касается блокированных данных... Позволь задать нескромный вопрос? Как бы это сформулировать... Не было ли связано твое увольнение из ВКСС с каким-либо преступлением?
- Нет, сэр, - удивился я.
- Вот как? - в свою очередь удивился Высоцкий. - То есть, страховки тебя по решению Трибунала не лишали?
- Нет, сэр, - снова отказался я. И даже поделился своими планами по обращению в какую-нибудь юридическую контору с тем, чтоб стребовать причитающиеся мне деньги с финансового управления флота.
- Шанс велик, - согласился врач. - Этот твой... не имею чести быть с ним знакомым, майор Леблан, абсолютно прав. Флот не имел права отпускать тебя без трехмесячной реабилитации в госпитале.
- А как вообще? - не зная как правильно выразиться, пролепетал я. - Каким будет заключение по моему состоянию?
- Ах, голубчик, - по-стариковски всплеснул руками Артем Валерьевич. - Ну чего же ты от меня хочешь? Двадцать четыре стандартных, а так себя запустил! Я понимаю, ты пустотный пилот, и проблемы у тебя большей частью профессиональные. Мышечный тонус - треть от нормы, сердце ослаблено. Интеллект и нейроактивность высочайшие, близкие максимуму для человека, а вот проводимость нейросигнала дифференцирована. Конечности немеют? Мимо чашки не промахиваешься?
- Никак нет, сэр, - расслабился я. Эти слова я знал. Нечто подобное мне девять лет подряд говорили в медсекции базы.
- Ну и славно, - легонечко хлопнул ладонями одна о другую врач. - Сейчас ты на станции и усиления тревожных симптомов ожидать не приходится. Я рекомендовал бы занятия спортом... чем-нибудь полезным, вроде рукопашного боя или гимнастики, чтоб нагружать мышцы равномерно. В остальном... следует избегать повторных доз проникающей радиации и... прежде чем отправиться в Центральный госпиталь, не сочти за труд, заглянуть показаться мне. Та тот случай, если Фишерман захочет вовлечь тебя в какую-нибудь очередную авантюру, тебе будет полезно знать состояние собственного тела.
- Конечно, сэр. Спасибо.
- Это моя работа, - привычно отмахнулся сухой и невероятно чистой ладошкой, седой доктор. И тут же как-то смущенно спросил:
- Остался последний вопрос, лейтенант. Некоторые участки твоего генного кода... они кажутся мне смутно знакомыми. Словно давным-давно я уже видел что-то очень похожее...
- Я не знаю своих родителей, сэр, - перебил старика я.
- Да это понятно, - поморщился тот. - Иначе не было бы этого неопределенного первого поколения. Я о другом... Совсем о другом! Мне кажется, что указанный твоим идентификатором коэффициент генных модификаций несколько не соответствует действительности.
- Ого! - вскинул я брови. Меня сотни раз осматривали всевозможные врачи. Я проходил две очень серьезных медицинских комиссий, когда весь мой несчастный организм только что не разобрали на запчасти, не изучили в деталях и не собрали обратно. Но ни один доктор, ни единого раза не усомнился в правдивости основополагающих данных из инфопакета сети.
- Нельзя сказать, что я уверен в этом на сто процентов, - покачал головой в ответ на мою вспышку энтузиазма, Высоцкий. - Но намерен, с твоего позволения, это выяснить. Могу ли я использовать взятые у тебя пробы для своих исследований?