- В общем, - подвел итог непростой беседы седой капитан. - Будем смотреть в оба! Если что, постараемся переправить вас с этой девушкой в безопасное место. Ну а ты, сынок, будь готов к бегству в любой момент.
Прозвучало тоном, от которого я, сказать по правде, стал уже отвыкать. Приказным тоном! Затрудняюсь определить, были я в то время доволен своей новой жизнью. Однако бесспорно одно: подсознание отказывалось признавать отставку! Еще не стих последний звук голоса капитана Высоцкого, как я, к собственному же удивлению, на одних рефлексах, расправил плечи, выпрямил спину и выпалил:
- Есть, сэр! Конечно, сэр!
Чем, к стыду своему, кажется, смутил старого доктора. А потому заторопился сгладить свою необдуманную - чего уж там, я действовал скорее как какой-то военный автомат, чем, как разумный человек - выходку.
- Только, Артем Валерьевич! Как долго нам придется таиться? Смею напомнить - через четыре месяца мне необходимо посетить Центральный госпиталь флота!
- Ах, да! - улыбнулся одними губами, продолжающий внимательно на меня смотреть капитан. - Как я мог забыть?! Пилот - это навсегда! Не так ли? Тебе не терпится вновь сесть за руль... Или что там у вас, вместо руля?
- Я так думаю, сэр, - дипломатично согласился я. - Джойстик. Мы называем эту штуковину джойстиком.
- Мдаа... Джойстик... - самую малость вздрогнув, будто бы вернувшись из виртуала в реальность, нерешительно опробовал новое для себя слово седой врач. - Доктора Фишермана ждет небольшой, но очень приятный сюрприз. Все говорит о том, что эта его новая разработка - действительно что-то стоящее. Во всяком случае, на твой организм, лейтенант, колония наноботов проявила прямо-таки чудесное, волшебное воздействие.
- Я рад, что у вас все-таки есть для меня хотя бы одна хорошая новость, - решился я пошутить.
- Что? - удивился Высоцкий. - Новость? А, ну конечно! Конечно, новость!
Отставной капитан медслужбы флота развернул из коммуникатора на левом запястье небольшой галоэкранчик, вывел туда какую-то таблицу, и дальше говорил, уже не отрывая от нее глаз:
- Науке не известен такой параметр живого организма, как коэффициент сопротивляемости воздействию жесткой радиации. Однако же давно известен научный факт, что тело человека, привыкшее к длительной экзогенной гипоксии, значительно меньше подвержено пагубному влиянию проникающей радиации...
Я всегда знал, что врачи умеют разговаривать на каком-то ином, недоступном обычным людям, языке. А вот мне, чтоб хоть что-то понимать, приходилось поторапливаться с поиском в Сети. И вот что получалось, если у меня получилось-таки сделать успешный перевод с медицинского на общечеловеческий. Выходило, что целая орда микроскопических роботов, запущенная внутрь меня майором Лебланом, кроме очищения организма от всякого мусора, и восстановления пораженных радиацией тканей, всю дорогу еще и приучала меня жить в условиях недостатка кислорода в дыхательной смеси. И вроде как, это издевательство над моим нежным телом, привело к тому, что случись снова попасть в проклятый и Богами и Демонами пояс Ван-Аллена, велика вероятность отделаться легким испугом.
Сказать по правде, приобретение имело, на мой взгляд, сомнительную ценность. Кто же по доброй воле сам полезет в зону сплошной радиоактивности?! Но даже если бы и найти работу, совмещающую навыки пилотирования малых или средних пустотных платформ с высокой сопротивляемостью радиации, так и то не получилось бы убедить работодателя в том, что подхожу. Док несколько раз повторил, что никакого коэффициента по этому поводу наука не знает, и, соответственно, лишние пара циферок мне на визитку нейросети не добавится.
Еще Высоцкий утверждал, что через пару месяцев, когда наноботы закончат размножение, и заполонят все вплоть до распоследних закоулков организма, я стану гораздо меньше уставать, полнее перерабатывать пищу и легче переносить яды. Пока же, после тренировок в "Блице" выползал на чистом упрямстве и гордости. Ни в коем случае нельзя было показать "пехоте", что они хоть в чем-то превосходят флот! Так что, в обещание капитана я попросту не поверил. И даже слегка досадовал за бесполезно истраченное время. Потому как те двадцать минут, что заняла наша с седым доктором беседа, пришлось отрабатывать, задержавшись на полчаса в тренировочном зале.
Слава Богам, инструктор будто бы что-то предчувствовал - особенно сильно в тот вечер меня физическими нагрузками не донимал. Так что из зала я, кои-то веки, вышел, не придерживаясь о стеночку.
На следующий день мне снова пришлось задержаться. На этот раз - в огромных цехах своего ремонтного завода. Дело в том, что как-то совсем незаметно подошел к концу срок моего стажерства, и следовало принять или отвергнуть сделанные руководством компании предложения.
О! Ничего особенного! Мне сообщили о присвоении статуса мастера-ремонтника, с занесением в визитку нейросети, конечно, и предложили полноценный контракт. Я подумал полминуты, и проставил на новых документах свою цифровую подпись. А почему нет-то? Работать я, как и раньше, должен был в одной бригаде с Дино Кадифовичем, делать то же самое, а зарплату получать вдвое большую.
А вот на третьи сутки удалось отправиться домой чуть ли не на два часа раньше обычного. Дефектную ведомость старенькому окситанскому "ЛеКамьёну" мы составили, но решение о глубине модификации хозяин космолета принять еще не успел. Так что мы остались в некотором роде не у дел.
Двигающиеся по кольцевому маршруту платформы общественного транспорта на Короле почему- то называли "собаками". Видел я несколько раз этих животных - ничего общего! Единственное что - под воздействием центробежной силы вагоны платформ слегка наклонялись, изредка задевая стенки и попискивая при этом, словно живые. И только! В общем, сколько бы ни ездил - не уставал поражаться вывертам человеческой фантазии.
Рабочий день был далек до завершения, вагоны и станции были почти пусты. Показалось даже, будто бы на меня посматривали подозрительно. Мол, чего это молодой и здоровый парень делает на безлюдных улицах сектора в неурочное время?! Я в ответ улыбался, и все прибавлял шагу. Думал, что раз уж так вышло и удалось освободиться пораньше, так сводить Таю в кафе. А то сидит целыми днями одна в четырех стенах...
Возле внешних дверей жилой секции Лейковичей стояла грузовая капсула. Не слишком крупная, всего раза в два больше обычного такси. В таких обычно развозят товары по небольшим магазинчикам или полуфабрикаты продуктов в кафе и рестораны. Помнится, еще подумал, что Милица, поди, опять какой-то праздник затевает. А потом все вдруг разбилось вдребезги и полетело кувырком. Я имею в виду - мою спокойную жизнь, конечно.
Сигнал на коммуникатор пришел на секунду раньше, чем взвыли динамики секторальной тревоги. И только потом - пульсирующее алым сообщение на нейросеть. И в тот же самый миг увидел, как трое неизвестных господ грузят бездыханное тело Таи Сумамбетовой в грузовое отделение капсулы.
- Внимание! В секторе объявлено чрезвычайное положение! - вопили развешанные повсеместно динамики службы оповещения. - Сохраняйте спокойствие. Администрация просит жителей сектора не поддаваться панике и не покидать жилых модулей!
После секундной паузы воззвание повторялось.
- Гражданин Ури Лесток! - надрывался комм, снова и снова транслируя оду и ту же запись. - Приказываю Вам немедленно явиться в территориальное управление Спасательно-Восстановительной группы. Код триста! Повторяю! Код триста! Прорыв вооруженного неприятеля в жилой сектор!
Примерно тот же текст, с небольшим уточнением, в цветах крови и пламени, мигал на экране нейросети. Тельпух соизволил-таки указать призываемым по тревоге бойцам, что дело касается массированной атаки на сербский сектор молодежных банд.
Но прямо на моих глазах трое ублюдков пытались похитить жену моего погибшего друга! Ту, заботу о которой он мне поручил на последней секунде своей жизни! И, сказать по правде, для меня это было куда важнее, чем опасность разграбления пары лавок и кафе толпой малолетних, обнаглевших от безнаказанности, придурков.