И так мы добрались сюда, до моего родного города. И хотя тюленям было жарковато, но из дружбы ко мне они мужественно все сносили. Да и Крикун не хотел отпустить меня на берег. Он боялся, что если я попаду на глупых людей, они примут меня за краба и убьют. Он все время выплывал на поверхность и рассматривал лица рыбаков, и говорил, что нужно ждать когда приедет ловить рыбу кто-нибудь из моих братьев.
Но увидев глобусного человечка, которого знают все звери и все птицы на свете, он сразу решил, что лучшего случая не будет, и попрощавшись со мной, посадил меня в твою корзинку, Дикси. И вот я опять в моем родном городке. Но в воде у меня верно помутилась память. Я не узнаю улиц и никогда не найду дома моих родителей. Да и живы ли они?
И мальчик-крабик опять горько заплакал. Глобусный человечек и Дикси взяли мальчика за руки и стали водить его по всему городку, останавливаясь перед каждым домом. Но мальчик только качал головой. «Нет, нет, это не дом моих родителей, — говорил он печально, — мы жили в маленьком доме, он стоял на крыше большого дома».
Дикси никогда не видела таких домов и подумала, что у крабика все в голове спуталось. Но когда они пришли в порт, она сразу увидела дом, на крыше которого стоял другой дом поменьше. На скамейке под большим деревом сидели, лицом к морю, старый моряк в капитанской фуражке и его старушка жена. Крабик сразу их узнал.
— Это мои родители, только теперь они состарились, — сказал он, и подойдя к старичкам, низко им поклонился.
— Здравствуйте, дорогие мои родители. Это я, ваш сын Жан. Но старички смотрели на него с недоумением.
— Милый мальчик, — сказала старушка, — как ты можешь быть нашим сыном Жаном? Ведь ты еще совсем маленький, а Жану, если только он жив, было бы сегодня семнадцать лет. Но он верно утонул в море и мы никогда больше его не увидим.
И оба старичка заплакали.
Тут крабик напружился, стал расти и вдруг превратился в высокого широкоплечего юношу.
— И вправду это наш сын! — в один голос радостно воскликнули старички.
Довольные, как все счастливо устроилось, Дикси и глобусный человечек отправились домой.
Небесный камушек
Как-то мать Дикси принесла из планетария маленький камушек.
— Это осколок метеора, — сказала она Дикси, — ты ведь не раз видела, как по небу вдруг покатится звездочка и исчезнет. На самом деле это не звезды, а камни падают с неба. Некоторые совсем маленькие, как твой, а бывают и большие.
В этот вечер Дикси с особенным нетерпением ждала глобусного человечка. Ей очень хотелось похвастать своим небесным камушком.
Глобусный человечек внимательно осмотрел камень.
— Уж не осколок ли это метеора, о котором мне так много рассказывал мой старый приятель звездочет? — задумчиво промолвил он.
А на вопросы Дикси, что это был за метеор и что приключилось со звездочетом, вот какую удивительную историю рассказал ей глобусный человечек.
Много-много лет тому назад, в Гималаях, на Косой горе, жил звездочет. Все ночи глядел он в подзорную трубу и в море звезд различал и звездную песчинку. А как погаснет последняя звезда, шел к себе домой и опять ждал ночи, чтоб любоваться звездным небом.
Однажды, когда он спал, кто-то вошел к нему в комнату. Словно от толчка звездочет проснулся. Перед ним стоял гонец: не говоря ни слова, он вручил звездочету письмо и усмехнулся, на его голубом эмалевом лице зажглись два оранжевых глаза, акулий рот ощерился. Звездочету очень хотелось спать, но любопытство взяло верх, он распечатал письмо.
«На нашей звезде иссякла вода, а у нас тысяча золотых коров и поить их нечем. Есть ли у вас на горе вода? Немедленно ответьте».
Звездочет задумался. И решил, что письмо с той самой звезды, которой вчера он так любовался.
Он вышел на улицу. Была летняя ночь. Звездочет посмотрел на сияющее звездами небо и увидел: очаровавшая его звезда, призывая на помощь, вспыхивает багровым огнем.
В растерянности, не зная что предпринять, он шел с одной мыслью — как спасти ему погибающую звезду, и споткнулся о камень.
С виду это был самый обыкновенный камушек, но глазурь, покрывавшая его, убедила звездочета, что это звездный камень. Всю жизнь звездочет посвятил звездам, а теперь, когда ждут его помощи, он ничего не может сделать.