Джана, несмотря на возраст, оказалась прелестной женщиной, ее окружала почти неземная аура, и она, казалось, парила в облаке природной грациозности.
Эйб был высокий, стройный, слегка взъерошенный, и его пронзительный взгляд с неподдельным интересом переходил от одного гостя к другому.
Все три их сына весело подтрунивали друг над другом, а жены старших, Эми и Нэнси, были из той породы женщин, при встрече с которыми кажется, что знаешь их не один год.
Джана сказала, что давно мечтала устроить картофельный день. Поэтому обед состоял из обильного картофельного салата с хрустящими булочками. Она даже говорила о картофеле, как о человеке, и это было особенно забавно.
Когда Брэм начал рассказывать о программе «обучения идеальных мужей», Глори покраснела от смущения.
– Интересно, – заметил Такс, не подавая вида, что ему было известно о плане раньше. – Ну и как успехи? Нет еще желания расстаться с Брэмом, а, Глори?
Она улыбнулась.
– Нет. У нас бывают напряженные моменты, касающиеся бюджета и туфель, брошенных на полу в гостиной, но в основном мы понимаем друг друга.
– Углубляясь в историю, – начал Эйб фразой, которую его сыновья слышали всю свою жизнь, – можно сказать, что во многих странах девочек начинали готовить к семейной жизни с самого младенчества.
– Неужели, папа? – спросил Такс.
– Так было, есть и будет, – заключила Нэнси. – Время жены-прислуги никогда не кончится.
– Слушай и учись, мой бедный малыш! – сказала Эми, обращаясь к Блю.
– Малыш! – спохватилась Джана. – Вот чего не хватает в вашей учебной программе. Вам нужен малыш!
Глори посмотрела на Джану большими глазами.
– Не объяснишь ли попонятнее, мама? – попросил Брэм.
– Охотно. – Джана оперлась локтями о стол и сложила руки под подбородком. – Я полагаю, что обучение семейной жизни должно включать в себя подготовку к появлению младенца.
Внимание, сказала себе Глори. Джана говорит, что в их сценарии не хватает ребенка. Интересно, о чем думает мать Брэма?
Джана встала.
– Я сейчас. Легче показать, чем попытаться объяснить. У меня есть малыш. – Она поспешно вышла из комнаты.
– У мамы появился малыш? – удивился Блю. – Поздравляю, папа.
– Ммм… – Эйб рассеянно кивнул. – Углубляясь в историю…
Прежде чем Эйб успел договорить, вернулась Джана с розовым свертком в руках.
– Я позаимствовала этого младенца у моей подруги Мэри Энн. Она преподает на курсах, которые называются «Искусство жизни». Там изучают, как пользоваться магазинными чеками, сравнивать цены, составлять бюджет, подводить баланс и тому подобное. По окончании курсов учащиеся готовы к реальной жизни. А еще там учат быть родителями. Считают, что молодые люди должны десять раз подумать, прежде чем заводить семью в почти детском возрасте. Вот этот ребенок. Я взяла его, чтобы вызвать нужные ощущения и живо представить себе ребенка Такса и Нэнси.
– Началось, – едва слышно пробормотал Такс.
Джана развернула одеяло, и все увидели «ребенка».
– Это специальная кукла, – объяснила она, – запрограммированная плакать, когда хочет есть, промокла или просто хочет, чтобы ее взяли на руки. Видите эту маленькую зеленую кнопочку на животе? Если вы тотчас же не сделаете то, что она просит, здесь загорится свет. Мэри Энн говорила, что с помощью этих кукол буквально открывает глаза тем своим ученикам, которые считают детей лишь милой игрушкой и не имеют ни малейшего понятия, сколько они требуют времени и сил! – Джана снова завернула куклу в одеяло. – На, Брэм, – сказала она и протянула ему сверток. – Возьми ее с собой как часть вашей учебной программы.
Брэм взял куклу и держал ее на вытянутых руках над своей тарелкой.
– Поддерживай головку, – сказала Джана. – Помни, что твой ребенок только что родился!
– Ну и что мне с ним делать? – недоумевал Брэм. – Глори! Помоги же мне!
Вдруг внутри куклы что-то запищало.
– Это еще что такое? – Брэм чуть не уронил куклу в тарелку.
– Это дитя плачет, – радостно объявила Джана и принесла маленькую пластиковую бутылочку. – Это ее питье. Эта жидкость, похожая на молоко, заливается внутрь через специальное отверстие. Особое устройство зарегистрирует прием пищи и определит, когда пеленки станут влажными. После этого жидкость можно снова слить в бутылочку до следующего «кормления». Если ребенку нужно переменить пеленку, надо его развернуть, вынуть «мокрую» пеленку, после чего подложить ее снова, как будто сменили. Иногда успокоить куклу не могут ни смена пеленок, ни еда. Тогда ее надо покачать и приласкать. Ну разве она не прелесть?
– Нет, это уж слишком, – от души рассмеялась Глори.
– Это, между прочим, и твой ребенок. Лучше помоги мне научиться обращаться с ней! – сказал Брэм.
– Прости. – Глори пыталась напустить на себя серьезный вид, но ей это никак не удавалось. – Дай ее мне!
Брэм протянул ей куклу, и Глори немного отодвинула свое кресло, чтобы положить сверток на колени. Она развернула куклу, сняла пеленку и снова запеленала. Писк прекратился.
– Браво, мамочка, – улыбнулась Нэнси.
– Просто мне на этот раз повезло, – сказала Глори. – Я совершенно не умею обращаться с детьми.
– Кто бы мог подумать! – воскликнул Блю.
– Скажите, дорогие мои, – спросила Джа-на, – как вы назовете вашу дочь?
– Дочь? – хором переспросили Глори и Брэм.
– Ну, она же у вас вместо дочери, – ответила Джана. – Вы женаты, и у вас есть дочь. Должно же у нее быть имя!
Глори и Брэм посмотрели друг на друга.
– Тебе приходит на ум какое-нибудь имя? – спросил Брэм.
– Нет. А тебе?
– У меня пристрастие к старомодным именам. Предмет моей мечты – старомодная семья, где есть мать, отец, многочисленные дети, огромный дом с двором, где они могут играть. Я хочу… дать своим детям то, что имел сам, когда был ребенком!
– Ну можно ли сказать лучше! – воскликнула Джана.
– Да, прекрасно сказано, – поддержал ее Эйб. – Однако, думаю, он не представляет, каково иметь сразу трех малышей, как это было у нас!
Нэнси провела рукой по все еще плоскому животу.
– Нет уж, на первый раз с меня хватит и одного.
Глори и Брэм продолжали пристально смотреть друг другу в глаза, не обращая внимания на разговоры окружающих.
– Назови же ее как-нибудь, Брэм, – сказала Глори тихо.
– Но ты тоже имеешь право голоса.
– Предложи что-нибудь, а я выскажу свое мнение.
Брэм кивнул.
– Эмили. Я бы хотел назвать ее Эмили Глори Бишоп.
– О, я… – Глаза Глори неожиданно наполнились слезами. – Спасибо, что назвал ее моим именем.
– Ты ее мать. Если сыновей называют в честь отцов, то почему бы дочерей не называть в честь матерей? Ну что, решено?
Такс встретился глазами с матерью и промолвил:
– Наконец-то решено.
Джана улыбнулась старшему сыну и наклонилась к нему.
– Сами они еще этого не понимают, – шепнула она.
– Итак, леди и джентльмены, – сказал Брэм, оторвав глаза от Глори, – представляем вам Эмили Глори Бишоп!
– Браво, – воскликнул Блю.
– Но мы не вернем тебе панду, хоть ты и стал отцом, Брэм, – улыбнулся Такс.
– Эта куколка чудесна, – сказала Эми. – Я, пожалуй, напишу о ней статью в «Холлер». Если подростки будут проводить двадцать четыре часа в сутки с подобной куклой, число беременностей среди них, может быть, резко сократится.
– Или увеличится число взрослых, желающих создать семью, хоть раньше им это и в голову не приходило, – добавил Брэм.
Глори бросила на Брэма быстрый взгляд. Не ее ли он имеет в виду? Или он говорит так, невзначай? Но она не хочет выходить замуж! Муж ей не нужен. Ребенок ей тоже не нужен. Даже если этого ребенка зовут Эмили Глори Бишоп.
Глава девятая
Когда было съедено мороженое, традиционный десерт семейства Бишоп, Брэм сообщил, что они с Глори уходят.