Было семь часов утра.
Город пробуждался к нормальной трудовой жизни. По улицам брели группы рабочих с инструментами за плечами. С линии железной дороги доносился непрерывный свист маневрирующих паровозов и первых утренних поездов. Грохотали поезда надземной линии, трубили кондуктора автобусов.
Джек, измятый и словно постаревший за эту ночь, шел к себе домой. Он сам не отдавал себе ясного отчета, зачем он туда идет? Возможно, что там ждала его засада. Но ему нужно было куда-нибудь деваться и хоть немного отоспаться. Он буквально падал с ног от усталости.
По улицам бежали мальчишки со свежими номерами утренних газет и, словно оперные певцы, распевали их названия. Джек купил «Геральд» и с первых же строк натолкнулся на громадные черные заголовки:
«Таинственная кража».
«Говорящий воздух».
«Убежавшие из магазина ботинки».
«Загадочный случай с призраком».
И, наконец, самое страшное:
«Знаменитый профессор Коллинс обокраден!».
У Джека потемнело в глазах.
Теперь он был вполне уверен, что за ним следят. Может быть, сыщики уже проследили шаг за шагом все его похождения. Быть может, сейчас несколько пар глаз глядят на него и выслеживают каждый его шаг. Он удостоверился, с ним ли его вилка. Конечно, вилка — великое дело, но кто ж ее знает? Вдруг она в самый критический момент утратит силу и перестанет действовать? Джек не имел ни малейшего понятия об ее устройстве и ни за что не смог бы ее исправить… К тому же, вилка уже побывала на собачьих зубах, и это не могло не подействовать на нее дурным образом. В особенности Джека пугал случай с бегающими ботинками: вдруг такой казус случится как раз в тот момент, когда его схватит полиция! Полиция ведь — не старая леди: она не боится призраков и не верит в них. Бобби просто схватит бегущие ботинки и вместе с ними схватит и настоящего Джека — и кончено.
Джек брел по улице, озираясь на каждом шагу. Ему в каждом прохожем чудился переодетый полицейский. Каждая собака, бежавшая навстречу, казалась полицейским четвероногим сыщиком. Сердце у него билось так, словно Джека уже схватили и вели в тюрьму…
Но, дойдя до своей улицы, он приободрился.
— В конце концов, без риска не обойдешься! — промолвил он. — А главное, аппарат со мной. А там будь, что будет!
И он смело направился по лестнице к себе в десятый этаж…
IV
…Он проснулся в полдень с тяжелой головой и долго не мог прийти в себя.
Что с ним такое было? Сон? Нелепый, хотя и не лишенный приятных ощущений сон?
Но на стуле лежало небрежно брошенное новое платье — такое, какого Джек никогда не нашивал. На полу валялись великолепные новые ботинки. Очевидно, все это было приобретено не во сне, а наяву. Тяжелая голова, отвратительный вкус во рту и чувство своеобразного недомогания говорили об излишне выпитом вине, которое было выпито тоже отнюдь не во сне…
А вилка?
Джек вздрогнул и бросился к своей новой пиджачной паре. Да! Вилка была здесь, в кармане. Джек с почти благоговейной осторожностью потрогал ее. Значит, все это было не во сне, а наяву, хотя явь была такого свойства, что всего более походила на сон.
Джек умылся, привел себя в порядок и долго причесывался. Причесывание сопровождалось размышлениями: на Джека нахлынули новые, совершенно неожиданные мысли. Он видел теперь все проделанное им вчера в новом свете и с совершенно иной точки зрения…
— А ведь я вор! — думал Джек. — Я украл шляпу, ботинки, костюм. Я пил и ел на чужой счет, как самый настоящий мошенник! Я обокрал банкира!..
Он вспомнил о профессоре Коллинсе и невольно закрыл лицо руками от стыда и застонал:
— Что я с ним сделал!..
Вчера он ровно ничего не думал об этом. Покаянные мысли пришли только сегодня. Вчера все казалось Джеку просто интересным фарсом, забавным мальчишеством. Он вел себя как школьник, ни о чем не думая. И едва не потерял и не погубил аппарат — это замечательное изобретение, которое было создано, конечно, вовсе не для того, чтобы воровать при помощи его чужие вещи и обедать, не платя денег, в ресторанах или же устраивать скандалы и озорства…
— Я вовсе не вор и не мошенник! — подумал Джек. — Я честный труженик. До сих пор я честно зарабатывал свой хлеб. Нужно опять встать на рельсы… Это меня сбила с толку вилка: я с ума сошел из-за нее! Нужно прийти в себя!
Он вспомнил о профессоре. Старик, очевидно, был вне себя от горя. Необходимо сегодня же пойти к нему, раскаяться и возвратить аппарат.
Но тут Джек снова задумался и встал, как в столбняке, посреди своей крошечной комнатки в одном жилете.
— А что там меня ждет, у профессора?
Профессор Коллинс был очень добрый человек. Но и добрые люди добры только до известного предела. Трудно было предполагать, чтобы он теперь прослезился от радости при виде Джека. Всего естественнее было ожидать, что для него готовится какая-нибудь крупная неприятность… Правда, до сих пор Джек еще был на свободе; у себя на квартире он не застал никаких полицейских агентов, никто его не хватал и не тащил, и он спокойно выспался в своей комнате. Но было бы ребячеством думать, что полиция ровно еще ничего не знает о краже и о том, что Джек служил у профессора и исчез одновременно с вилкой. Кто знает? Может быть, у профессора-то и устроена засада для него! Почему всеведущая нью-йоркская полиция оставила квартиру Джека в покое? Разве можно угадать мысли и намерения полиции? Над этим нечего ломать голову, а надо придумать, как спастись!
Джек решил:
— Всего лучше подбросить вилку профессору… Как будто ничего не было…
Но как подбросить?
Войти незамеченным к нему в квартиру, конечно, ничего не стоит при помощи аппарата. Но как выйти, когда аппарат уже будет подброшен, и его уже не будет в руках у Джека? Это немного потруднее… Но все равно, будь, что будет!
Джек почувствовал, что он совершенно запутался в своих намерениях вернуться к добродетельной жизни. Но оставаться вором ему совсем не хотелось. И, не предрешая будущего своего поведения, он все-таки решил пробраться невидимкой к профессору. А там будет видно…
Он надел пиджак и вышел.
В дверях он столкнулся со своей квартирной хозяйкой, миссис Сибиллой Снегсби. Она была бледнее полотна и вся дрожала.
— Силы небесные! Мистер Джек! Разве вы дома?
— Как видите, миссис!
— И ночевали?
— Ну да!
— Когда же вы пришли? Ночью никто не приходил, а утром я отпирала только почтальону!
Джек смущенно пробормотал:
— Я, знаете ли, миссис Снегсби, вошел сюда как-то незаметно… как-то так нечаянно… Даже сам не заметил…
Хозяйка таращила на него глаза, ничего не понимая…
В передней позвонили. Джек вздрогнул. Не за ним ли?..
Миссис Снегсби торопливо пошла отпереть. Джек насторожился… Через минуту в передней послышался топот нескольких пар мужских солидных ног и грубые голоса. А еще через минуту вбежала совершенно растерянная хозяйка и лепетала трясущимися губами:
— Полиция!!.
У Джека затряслись поджилки. Но он призвал к себе все свое мужество и хладнокровие и ощупал карманы. Портмоне с остатками банкирских денег было при нем. Вилка была в кармане. Он вынул ее и, не заботясь о том, какое впечатление это произведет на нервную м-сс Снегсби, приложил аппарат к шее…