— Не было! — стоял на своем Джек с восхитительной уверенностью. — Все это блеф!
— Блеф?
— Ну да! Я был там… Я принимал участие…
Собеседники вытаращили глаза:
— Блеф? Но с какой целью?!
— Это было представление… для кинематографа! — выпалил Джек.
— И вы, сэр?…
— Ну да… Я участвовал… Я артист!
Оба джентльмена покосились на чемодан Джека… Не было никакого сомнения: там находился его сценический костюм…
— Да позвольте, сэр… Вы, может быть, Чарли Чаплин?
— Ну да! Это я! — скромно сознался Джек.
Джентльмены встали, раскланялись и потрясли Джеку руку. И не прошло и двух минут, как ресторан облетела магическая весть, что здесь сам Чарли Чаплин, который только что участвовал в грандиозной съемке новой сенсационной мировой фильмы «Ограбление банка»… Джек и ахнуть не успел, как его окружили со всех сторон, приветствовали и жали ему руку. Какая-то барышня умоляла подарить ей бутоньерку, красовавшуюся на жакете Чарли… Весть о Чарли перекинулась на улицу. В двери заглядывали и уже начинали вваливаться многочисленные поклонники «Короля смеха».
Джек понял, что он пересолил. Внезапная слава и популярность встали Джеку поперек дороги. Нужно было спасаться.
Он схватил чемодан и выбежал на улицу. А за ним бежали поклонники и поклонницы, указывая пальцами:
— Смотрите, это бежит Чарли Чаплин!
Джек юркнул в спасительную уборную. Толпа остановилась поджидать его. Мнимый Чарли Чаплин поспешил надеть драгоценную вилку и, воспользовавшись удобным моментом, вышел невидимкой на улицу. Толпа ждала его… Наиболее нетерпеливые даже стучали в дверь уборной…
За первым углом Джек снял Глориану и поспешил в другой ресторан. Здесь он уже не стал добиваться популярности, смиренно примостился в уголке и заказал себе опять котлету и чай. Чемодан был поставлен под стол.
Здесь были такие же рассеянные и молчаливые деловые люди, погруженные в чтение и расчеты… Джек получил свою котлету и с жадностью съел ее. Прихлебывая чай, он наблюдал деловых людей: он пришел к заключению, что они совершенно не отдают себе отчета в том, что именно они едят. Ему захотелось проверить это на опыте. Пользуясь тем, что никто в этой деловой сфере не обращает на него никакого внимания, он нацепил вилку. Затем ловким движением переставил у соседей блюда: тому, кто кушал яичницу, он подставил фаршированный перец, обильно приправленный красным кайенским перцем… Кушавший перец получил баранью котлету. А тому сэру, который наслаждался десертом, Джек любезно подставил пепельницу, наполненную окурками…
Джентльмены продолжали невозмутимо кушать, не глядя на свою еду, поглощенные газетой или таблицами цифр. Только один джентльмен проявил беспокойство — именно тот, который получил окурки. Он забрал на ложку несколько штук и отправил их в рот. Через минуту он с недовольным выражением лица крикнул официанту-негру:
— Бой! Перемените блюдо! Оно дурно приготовлено!
Негр подбежал и, к радости Джека, с великим недоумением принял протянутое ему «блюдо»…
Джек поел, напился, отдохнул. Пора было отправляться в парк на свидание с Лиззи. Ее милый образ сразу всплыл в его воображении и властно позвал к себе Джека.
Юноша схватил из-под стола чемодан, расплатился с негром и вышел. На ближайшей трамвайной остановке он сел в вагон и покатил. Но не успел он проехать и половины дороги, как им овладело большое смущение: ему показалось, что его чемодан стал гораздо тяжелее и, что всего удивительнее, значительно больше размерами!
И вдруг страшное подозрение охватило Джека…
Дрожащими руками он открыл чемодан…
Там были книги и какие-то документы…
— Боже мой!! Это не мой чемодан!!
Этот вопль заставил всех пассажиров трамвая повернуть головы к Джеку. Несчастный, схватив себя за волосы, скорчился от тяжкой душевной муки…
Еще мгновение — и, не помня себя, он устремился из вагона и на полном ходу выскочил на улицу.
В этот момент проходил встречный трамвай, и Джек устремился со всех ног к вагону. И, невзирая на угрозы кондуктора, вскочил на ходу…
Еле дождавшись остановки, он со всех ног побежал в вышеупомянутый ресторан.
Бой-негр встретил его с громкими восклицаниями. За две минуты перед тем джентльмен, который сидел с молодым джентльменом за одним столом и кушал яичницу, потерял свой желтый чемодан и получил взамен его чужой, значительно меньший объемом и гораздо более дешевый… Но всего ужаснее было то, что у джентльмена в его чемодане находились важные документы, без которых он просто погибал!
— Знаете, сэр, — говорил негр Джеку, — он ужасно ругал похитителя. Он призывал на него такие проклятия, что я не мог слышать…
— Но где же мой чемодан? — возопил Джек. — Что сделал он с моим чемоданом?
— Он взял его с собой, сэр! Потому что надо же ему было получить что-нибудь взамен!
— Кто он? Где он живет?
Негр ушел к хозяину ресторана совещаться. И, вернувшись, доложил:
— Это адвокат из Арканзаса, сэр! Он погнался за вами на железную дорогу! Ему сказали, что вы поехали в автомобиле на вокзал!
Джек бессильно опустился на стул и чуть не заплакал… чужой чемодан смирно лежал у его ног, и, казалось, разделял его горе. Негр по собственной инициативе, не дожидаясь заказа, поставил перед Джеком стакан с шерри-коблером.
— Все пропало!
Эта горючая мысль жгла Джека, как огонь! Он даже забыл о Глориане…
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась долговязая фигура с желтым чемоданом.
— Все пропало! — простонал он. — Этот дьявол бесследно исчез!
— Сэр, он здесь! — почтительно доложил негр, ставя и перед ним шерри-коблер.
— Как? Здесь?!
Через мгновение Джек, и долговязый арканзасец обнимали друг друга. А затем совершился акт обмена чемоданов.
— Удружили же вы мне, сэр! — ворчал адвокат. — Подсунули мне ваш дурацкий чемодан и схватили мой чемодан с драгоценнейшими бумагами и книгами! Как это вас угораздило!
Джек схватил свое сокровище и, благословляя судьбу за то, что рассеянный адвокат, которого он накормил окурками, остался рассеянным до конца и не обратил должного внимания на содержимое чемодана, побежал снова к трамваю.
Он уже опоздал на двадцать минут. Лиззи, вероятно, уже давно ждала его в парке.
Она в самом деле ждала его.
Если горе не красит человека, то счастье, а в особенности, такое сверкающее всеми цветами радуги счастье, как любовь, втройне красит его. Лиззи была недурна собой, но сейчас она выглядела настоящей красавицей. Так, по крайней мере, показалось Джеку. Он вспомнил Фата Моргану и компрометирующие подробности их знакомства и невольно сравнил ее с Лиззи. Родственница Пирпонта была тоже неплоха, но все-таки какое же сравнение! Там уже пожившая, эксцентричная, свысока относившаяся к Джеку шальная бабенка, а здесь расцвет молодости, свежести, честной и милой простоты. И как счастлива была эта худенькая, болезненная девушка, замученная работой и хроническим недоеданием! С каким наивным восторгом глядела она на Джека. Джек ясно чувствовал, что он теперь для нее все: брат, отец, покровитель, защитник — и, наконец, просто самый близкий и любимый — о, да, горячо любимый человек!
У него сладко забилось сердце, когда он увидел под деревьями ее худенькую, скромно одетую фигурку. Вот уже, именно: «Лиззи гуляла по лесу, бум, бум!» Правда, не по лесу, а по парку, но это все равно!