Он наелся досыта. Но не забыл и других. Он захватил гору яблочных оладий, несколько штук котлет, ломтей ростбифа, кусок холодной лососины и целый длинный хлеб, свалил все это вместе в салфетку и удалился восвояси.
Через несколько минут он снял Глориану и был у окна того домика, откуда его прогнала озлобленная несчастная женщина. Он постучался прямо в окно и, когда оно отворилось, сунул туда съестные припасы без всяких разговоров и поспешил уйти прочь.
Было уже около полудня. На одной из улиц Джек заметил толпу у дверей какой-то лавчонки. Толпа была настроена бурно, шумела, свистела. Поодаль похаживали полисмены, по-видимому, опасаясь принять решительные меры или выжидая момент.
Это был кооператив треста.
Но кооператив сегодня не торговал, хотя товара на полках было немало, и стояли бочки соленой рыбы и картофеля. Из объяснений товарищей Джек узнал, что рабочие большую часть заработной платы получают «жестяными деньгами» — металлическими бляхами, по которым кооператив отпускает им продукты. Но цены в кооперативе были взвинчены, продукты были плохие, и рабочие жаловались на это принудительное навязывание им плохого товара по высокой цене. Кооператив сам по себе производил довольно плохое впечатление грязью и беспорядочностью. Но всего хуже было то, что сейчас у рабочих даже жестяных денег не было, а в кооператив, как назло, привезли товар, и выставленные там продукты раздражали голодных рабочих. Они собрались сейчас толпой и требовали продуктов в долг до первой получки платы. Очевидно, они уже не верили в забастовку.
Заведующий отказывал. Так обстояло это дело, когда Джек зашел сюда.
У него явилась идея…
— А где эти жестянки? — спросил он.
На него посмотрели с недоумением.
— Как где? Понятное дело, у главного кассира. Там же, где и деньги.
— А где главный кассир?
— Что болтать вздор! Зачем вам это?
— Я возьму у него немножечко жестянок! — объяснил Джек.
На него взглянули с сожалением, как на тронувшегося, и отвернулись.
Но Джек не смутился. Он явился в главную контору, узнал, где находится главный кассир и прошел к нему с такой же уверенностью, как если бы он был главой Первого Каменноугольного Треста. Нет надобности добавлять, что уверенность эту порождала в нем ласково прильнувшая к его шее Глориана.
Главный кассир, человек очень аккуратный и влюбленный в бухгалтерию, просматривал платежные ведомости и подсчитывал жестянки в ожидании предстоящих увольнений забастовщиков. Достаточно было бросить в его святилище хотя бы косвенный взор, чтобы убедиться, что жестянок было больше, чем денег.
Здесь не знали ничего о «системе Кордильеров», и в кассовое отделение можно было пройти человеческим способом и без особых затруднений, в особенности невидимке…
Джек подошел к кассиру, с интересом наблюдал за его работой и, выждав момент, когда влюбленный в бухгалтерию человек погрузился в кассовые книги, загреб целый ворох жестянок. Да, кстати, прихватил и настоящих денег.
До кооператива было пять минут ходьбы. Джек, однако, не торопился. Он соображал, как ему поступить. Прямо раздавать всем сразу жестянки ему казалось неудобно.
Засунув руки в карманы, нахлобучив фуражку набок, он подошел, покачиваясь и мурлыкая песенку, к толпе, все еще стоявшей у кооператива.
Слегка покачнувшись, он толкнул плечом одного рабочего и небрежно промолвил сквозь зубы:
— Эй, Томми, послушай!
— Я такой же Томми, как ты Бобби! — недовольно проворчал рабочий. — Пьян ты, что ли?
— Я ошибся, — процедил Джек, — слушай, Вилли.
— Убирайся ты к черту! Шут этакий!
— Не сердись, Томми. Не хочешь ли жестяночку? Даром отдаю!
И Джек из-под полы показал бляху. У его собеседника засверкали глаза:
— Откуда у тебя? Давай! Разве выдают?
— Тише, старина! Пойдем за угол, я тебе все объясню! Ты где живешь?
За углом Джек перестал ломаться и просто и ясно сказал рабочему, чтобы тот передал товарищам, что в его квартире выдают жестянки и чтобы желающие шли туда потихоньку и не собирались кучей…
Томми жил поблизости. И через несколько минут в его домишке открылась контора по выдаче жестянок. Джек с важным видом заседал там и производил эту несложную операцию без всяких формальностей, пока не вышли все жестянки.
Рабочие не могли взять в толк, откуда эта благодать. Но голодный человек много не рассуждает, и вскоре картина у кооператива совершенно изменилась: вместо озлобленной и бунтующей толпы там стоял большой хвост покупателей. Заведующий кооперативом разводил руками, пожимал плечами, звонил куда-то в телефон. Но, по-видимому, пропажа жестянок еще не везде была известна и, так как скромные покупатели начинали терять терпение и поговаривали о линчевании заведующего, то ему не оставалось ничего делать, как выдавать по жестянкам товар.
— Вероятно, правление пошло на уступки! — решил заведующий.
И только когда был отпущен последний покупатель, в кооператив позвонили из конторы с требованием не выдавать по жестянкам ни зерна, ни крошки, потому что жестянки кем-то похищены…
Заведующий рвал на себе волосы…
Джек тоже попользовался кооперативом. С Глорианой на шее, он внимательно осмотрел весь товар, выбрал довольно большой ящик с каким-то товаром, взял его не без усилий под мышку и унес с собой.
Куда он его девал — читатели узнают несколько позднее. Зачем он понадобился Джеку? Ответим просто и ясно: для нужд забастовки. Этому ящику было суждено сыграть немаловажную роль в истории забастовки пенсильванских углекопов.
Совершив эту таинственную экспроприацию, Джек заглянул в солдатский сарай; там он тоже произвел кое-какие таинственные манипуляции и между прочим, улучив момент, побывал в складе, где находились воинские припасы.
Но что же происходило в это время в поселке?
А вот что:
Среди рабочих быстро разнеслась весть, что в кооперативе выдают «по жестянкам». И уже не прежняя толпа собралась у злополучной лавчонки, а громадная человеческая лавина. Рабочие не понимали: почему часть их товарищей получила продукты и жестянки, а им отказывают? Умы были страшно взбудоражены, а голод подхлестывал их.
Человеческая лавина росла, требовала, грозила, начинала кидать камнями. Было ясно, что с минуты на минуту может произойти разгром кооператива, могут начаться всевозможные насилия и эксцессы. В правлении и конторе заволновались. Задребезжали телефонные звонки, зафыркали по улицам мотоциклетки. В них, разумеется, немедленно полетели камни и палки.
Не прошло и получаса, как майор Адольфус В. Грэлли, начальник воинского отряда, получил предложение оцепить толпу, бушевавшую у кооператива и, если понадобится, приступить к боевым действиям…
Солдаты выступили в боевом порядке. Горнист играл сигналы, грохотал барабан. У Джека, который опять вертелся в толпе забастовщиков, пробежали приятные мурашки по спине: война!
А толпа еще больше разрослась. Всем было ясно, что начинается последняя и притом серьезная игра. Даже Джек понимал, что теперь уже не в одном кооперативе дело, и что от кооператива до главной конторы и до квартир начальства рукой подать… События росли, как снежный ком…