У Бенджамина не было никогда джинсовой рубашки!
Только...
Она мыслено посчитала одежду мужа. Три из них висели в шкафу в спальне в их доме, расположенном менее чем в трех милях от дома на Ранчо Роуд. И еще две рубашки были в прачечной.
Вокруг нее снова все изменилось! Вот, значит как она поспала!
Глория вдруг почувствовала усталость. Этот Бенджамин был немного старше и немного более пухлым, чем она привыкла. Они оба были старше, поняла она. Она постарела за время поездки на автобусе, и в данный момент ей хотелось только одного — сесть обратно в автобус, вернуться в Колорадо и возобновить жизнь со своей семьей. Но Пола и близнецов больше не существовало, и Глория почувствовала острый укол потери, когда подумала о них. В этой жизни у них с Бенджамином не было детей, и как только водитель автобуса разгрузил багажное отделение, она забрала свой чемодан, и они вдвоем как невчем небывало поехали домой.
Глава тридцать вторая
Была бы она счастлива, живя в Тусоне, если бы никогда не знала другого существования? Глория подумала, что, наверное, была бы. У них была хорошая жизнь, у нее и Бенджамина. Проблема была в том, что она помнила другие существования, и для нее это существование было слишком ограниченным. Это была не та, кем она была. Не таким был и Бенджамин, хотя у него всегда были такие черты характера.
В течение последней недели, с тех пор как она приехала в Тусон, вернее вернулась в него, Глория размышляла о своем путешествии сюда. Должно быть, сдвиг произошел, пока она спала, пришла к выводу Глория, хотя это поднимало два новых вопроса, которые стояли за всем: как? И почему?
Пока ее небыло кто-то убил Бенджамина и тем самым перезапустил весь ее мир?
Она смогла вспомнить свой последний разговор с Расселом и "Почителями святилища Глории Богини Смерти", как она стала о них думать, но все, что было до того момента, когда она отправилась воскрешать Бенджамина, было пустым звуком. Подробности ее настоящей жизни и предыдущих попыток воскресить мертвых были стерты из ее памяти. Только благодаря тому, что ей рассказал Рассел и остальные, она вообще знала, почему она сейчас здесь.
Мы думаем, что что-то может работать против вас.
Так сказал один из них, и это была та часть всего этого, которую она меньше всего понимала. Была ли это какая-то космическая шутка? Неужели ей была дарована сила возвращать людей, которые умерли, но при этом она была ограничена в возможностях, когда дело касалось людей в ее собственной жизни? Было ли это каким-то правилом физики, которое она не могла понять, как "парадокс вселенной", о котором всегда говорили в фильмах о путешествиях во времени, где по какой-то причине вы не могли встретиться с другой версией себя без того, чтобы не произошла какая-нибудь серьезная катастрофа, например, не закончилось время или не взорвался мир?
Глория оглядела кухню. С опаской оглядываясь на коридор она постучала костяшками пальцев по столешнице. Она была твердой, но была ли она настоящей? Где именно находилось это место? Она была уверена, что это не загробная жизнь, чем бы она ни была. Она предполагала, что попадает в альтернативные реальности, чтобы вернуть людей, умерших в ее собственной, и до сих пор считала это наиболее вероятным объяснением. Так что еще ей сказал Рассел?
Может быть, это даже не одни и те же люди, не совсем.
Может быть, это был не Бенджамин, не совсем ее муж. Он был похож на него, она чувствовала, что это он, но он отличался от всех Бенджаминов, которые приходили раньше, и вполне возможно, что это была альтернативная версия ее мужа, Бенджамина, каким бы он был, если бы они... переехали в Тусон.
Но если она действительно отправлялась в другие измерения, чтобы вернуть умерших людей, не было ли это похоже на парадокс путешествиников во времени? Не разрушатся ли те реальности вокруг дыр, образовавшихся в результате изъятия из них человека? Обрекает ли она эти другие миры на гибель, когда возвращает людей в то место и время, которое она считает реальным? Возможно, именно это препятствовало ее попыткам спасти Бенджамина. Возможно, ее собственный мир потерпит крушение, если она изменит его содержимое. Возможно Бенждамини должен был умереть, чтобы ничего катострофического не произошло.