Но чья цель?
А что будет, если он все-таки покончит с собой? Глория подозревала, что это может означать его настоящий конец, но этого она никогда не хотела узнать, и последние три года она проводила каждый день, хороня собственное горе и пытаясь удержать мужа на ровном месте, давая ему причины жить.
Дэн исчез.
Никто, кроме нее, не подозревал его в убийствах. Как он мог быть подозреваемым если давно умер?
Официально он был мертв. Она искала его в реальной жизни и в Интернете, искала доказательства его существования, но он словно растворился в эфире, из которого появился.
Может быть, на этот раз он действительно ушел. Она надеялась на это.
Ни Пола, ни Мика не подавали признаков возвращения. Их возрождение она бы приветствовала — и воскрешение, несомненно, принесло бы мир и радость их отцу, — но обе ее дочери оставались упрямо мертвыми.
Не раз Глория просыпалась посреди ночи, уверенная, что за ней наблюдают. Пару раз она застывала на месте, не в силах даже повернуть голову и посмотреть, уверенная, что темная фигура стоит у кровати и смотрит на нее сверху вниз. В других случаях она просыпалась с ощущением, что что-то только что ушло, наблюдая за ней во сне. Ее реакция была такой же, как много лет назад на невидимого стража Гектора Лопеса, — ощущение, что цель фигуры — удержать ее на месте, защищая от любой попытки уйти.
Вы не хотите познакомиться с моим опекуном.
Эта фигура даже появилась на нескольких ее картинах, хотя Глория не знала, как это произошло. Летом она продолжала заниматься своим творчеством, и хотя она обычно изображала юго-западные пейзажи и старые западные здания, иногда она находила темные фигуры в капюшонах на заднем плане, среди деревьев или скал, за разбитыми окнами.
Когда она обнаруживала, что натворила, то неизменно закрашивала эти объекты.
Годы продолжали идти. Они с Бенджамином не могли назвать себя счастливыми, но и несчастными тоже не были. Они существовали. Но они были вместе. Они были друг у друга. Это было самым важным. И если их жизнь состояла из одной длинной череды повторяющихся рутинных действий, то эти действия и привычки успокаивали.
Все изменилось после экскурсии в Национальный парк Сагуаро.
Была середина осеннего семестра, хотя температура все еще была по-летнему жаркой. Класс биологии второкурсников миссис Ли должен был отправиться на экскурсию в район Тусон-Маунтин парка для изучения местных растений и животных пустыни Сонора, но сопровождающих не хватало, поэтому сотрудников попросили стать добровольцами. Глория всегда была рада возможности побыть на свежем воздухе и записалась. Двое из ее учеников все равно были в классе миссис Ли, и она сидела рядом с ними в автобусе, пока он преодолевал длинный путь вокруг перевала Гейтс до входа в Сагуаро.
— Всем обязательно сходить в туалет в центре для посетителей! — объявила миссис Ли, когда они выходили из автобуса. — Как только мы окажемся на тропе, вам придется потерпеть!
В туалетах царил хаос, и по молчаливому согласию учителя и сопровождающие распределились между собой, чтобы собрать учеников в более-менее упорядоченные ряды.
Через десять минут дети отправились по природной тропе с ручками и тетрадями в руках. Экскурсию вел пожилой рейнджер, а миссис Ли периодически рассказывала о конкретных вещах, которые будут фигурировать в предстоящем тесте.
Группа остановилась перед кустом окотильо, один из которых был мертвым и голым, остальные покрыты мелкими зелеными листьями, а на двух из них на кончиках ветвей распустились красные цветочки. Глория, сидевшая сзади группы, не могла рассмотреть окотильо вблизи, поэтому она подождала, пока класс перейдет к следующей остановке, и шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть красные бутоны.
Глория.
Это был шепот ее имени, и она обернулась, чтобы посмотреть, кто ее зовет, но поблизости никого не было. Не понимая, как такой шепот мог долететь дальше линии ее зрения, она решила, что ослышалась или ей показалось.
Но шепот послышался снова.
Глория.
Голос, казалось, доносился с другой стороны большого пало-верде, и, любопытствуя, она сошла с тропы и обошла зеленый ствол дерева. Там стояла женщина, пожилая женщина в странной модной одежде из начала 80-ых.