Посреди ночи она все еще иногда тянулась к нему, чтобы обнять, но вместо мягкого холмика его тела встречала лишь пустую плоскую кровать. Утром, когда зазвонил будильник, ее сонный дезориентированный мозг не переставал удивляться тому, что именно она должна встать и выключить его, потому что Бенджамина здесь больше нет.
Сможет ли она когда-нибудь перестать чувствовать его потерю?
С одной стороны она надеялась на это. С другой стороны — верила что нет.
Джанин, как, вероятно, должна была догадаться Глория, все рассказала Майре. И, как и предсказывал Пол, Майра решила, что все они сошли с ума. Ее сомнения оказались сильнее убеждений Джанин, поэтому вскоре Джанин перешла на ее сторону, и они с мужем начали прилагать совместные усилия, чтобы убедить Глорию, что она не видела того, что видела, что произошедшее не было реальностью, а это просто странное, не более стечение обстоятельств и путаница.
Она перестала брать трубку, когда звонила одна из ее сестер, оставляя их сообщения на голосовой почте.
По крайней мере, у нее была работа. Хотя Рэй, ее начальник, убеждал ее взять дополнительный отпуск, Глория отменила свой отпуск, потеряв залог за отель, который Бенджамин внес за их поездку в Йосемити, и бросилась рекламировать новейшую экспозицию музея. Сейчас ей меньше всего нужно было свободное время — она могла только сидеть одна в своем пустом доме и думать о том, о чем не хотела думать, — и она была благодарна за то, что могла потерять себя в своей работе. Она приходила рано, оставалась допоздна, а как только вечером приезжала домой, быстро съедала ужин и сразу ложилась спать. Глория знала, что у нее депрессия, но пока она не позволяла себе зацикливаться на этом, придерживалась своего распорядка, продолжала двигаться вперед, и в ее жизни ничего не происходило.
Была середина субботнего утра, когда Глории позвонили. Она была еще в постели — она не легла спать поздно, на самом деле она легла рано, но двенадцатичасовые ночи были слишком частым явлением в эти дни — и только после четвертого или пятого звонка ей удалось поднять трубку.
— Алло?
Это был Пол.
— Я знаю, где он, — сказал ее брат.
Глория резко села.
— Кто? — спросила она, хотя уже знала ответ. Они не виделись и не разговаривали о своем отце со времени экскурсии в Лагуна-Бич, но он никогда не выходил из головы ни одного из них.
— Как ты узнал? — спросила она, не дожидаясь его ответа.
— Чудеса интернета, — сказал ей Пол. — Он владеет недвижимостью в городе под названием, хочешь верьте, хочешь нет, Хиксвилл.
— Хиксвилл? Это реальное место?
— Это реальное место.
— И где это? — Она предположила, что это может быть штат Алабама или Арканзас, какой-нибудь южный штат, поэтому она удивилась, когда Пол ответил:
— Северная Калифорния.
— Калифорния? Хм. Я даже никогда не слышал об этом городе.
— Всего знать нельзя. Но он живет именно там. Или владеет собственностью, по крайней мере. Я не могу найти вид улицы, но в Гугл Карты есть верхний снимок дома и участка. Хочешь, я дам тебе ссылку, чтобы ты могла посмотреть?
Она уже встала с кровати, нащупывая лист бумаги и ручку.
— Диктуй.
Он говорил медленно и четко.
— Один-двадцать один Гранит Деллс Роуд. Взгляни на это место через карту.
— Я только что встала с постели...
— Серьезно? Сейчас десять пятнадцать!
— Я знаю, но я только что встала, и это займет у меня несколько минут. Я загуглю и тебе перезвоню.
— Я буду на связи.
Он повесил трубку, и Глория натянула халат, висевший над пуфиком у изножья ее кровати. Ей захотелось в туалет, но она решила, что может потерпеть. Пройдя через холл в кабинет Бенджамина...
ее офис сейчас!
...она включила ноутбук, подождала, пока он загрузится, затем зашла в Гугл Карты и ввела адрес, который дал ей Пол.
Хиксвилл действительно находился в северной Калифорнии, микрообщина, расположенная в лесистой горной местности, далеко от проторенных дорог и крупных городов. Посмотрев вниз со спутника, Глория увидела главную улицу с горсткой пересекающихся боковых дорог, большинство из которых были грунтовыми. Гранит Деллс была одной из них, а участок, который, по словам Пола, принадлежал их отцу, представлял собой пустырь, спереди ограниченный улицей, а сзади — рощей деревьев.