Автострада Риверсайд, как обычно, была переполнена, поэтому дорога до округа Орандж заняла в два раза больше времени, чем должна была. Даже с учетом светофоров и меньшего ограничения скорости движение по улицам все равно было быстрее, чем по шоссе, поэтому она выехала раньше на съезд с Имперского шоссе и поехала через Йорба Линда и Плацентию в Бреа. Когда она проезжала знакомые перекрестки на пути к их старому дому, в ней нарастало чувство страха, но Бенни все больше и больше возбуждался:
— Я узнаю этот магазин! — воскликнул он. — Ты водила меня в этот парк!
А потом они приехали.
Глория остановилась прямо перед домом. Она заметила, что трава была бледнее, чем должна была быть, и хотя газон был подстрижен, он не был окаймлен, и побеги травы пробивались на тротуар и подъездную дорожку. Большинство цветов, которые она посадила вдоль дома, стали коричневыми от явного и систематического недостатка воды.
— Папа действительно пустил это место на самотек, — сказал Бенни, словно прочитав мысли Глории.
Они не обсуждали, почему она и Майрон живут раздельно, в разных округах, но Бенни, казалось, каким-то образом догадался об этой ситуации. Что он знал и откуда он это знал? — задалась вопросом Глория. Она посмотрела на него. Он был ее сыном. Но на самом деле она его совсем не знала.
Он немного пугал ее.
Бенни открыл дверь машины и вышел из нее.
Наверное, ей следовало сначала позвонить, размышляла Глория. Но она не хотела говорить с Майроном и по-прежнему не хотела его видеть. К тому же она не знала, что сказать. Наш сын воскрес из мертвых? Бенни появился на пороге моего дома, и ему двадцать пять лет? Глория тоже вышла из машины и пошла вокруг капота, догоняя Бенни. Они вдвоем прошли по подъездной дорожке к входной двери.
Майрон будет дома? Будет ли кто-нибудь из них? Был жаркий летний день. Они могли быть в торговом центре, библиотеке или каком-нибудь другом месте с кондиционером. Майрон мог подбросить Джин с подругой до кинотеатра. Он мог отвезти ее в дом друга. На подъездной дорожке не было машины, так что вполне вероятно, что их не было дома.
Могли ли они пойти на пляж?
Глория так не думала, но кто бы мог сказать. Хотя от одной мысли о том, что в этот день они вернутся на пляж, у нее заболел живот.
К ее удивлению, дверь открылась еще до того, как она успела постучать. Ее и Бенни, несомненно, заметили, когда они подходили к дому. Майрон, вероятно, в эти дни парковал свою машину в гараже, подумала она. Раньше гараж был слишком завален хламом, чтобы в нем поместилась машина.
Возможно, он пытался позвонить ей в начале дня, но тот факт, что она отказалась говорить с ним, должно быть, разозлил Майрона, потому что он нахмурился на нее.
— Что тебе тут нужно? — Его волосы были слишком длинными, как она заметила, и, похоже, он не брился сегодня.
— Я подумала, что ты захочешь увидеть своего сына.
— Папа! — радостно сказал Бенни.
Глория смотрела через плечо Майрона в дом.
— Где Джин?
Майрон был явно растерян. Он переводил взгляд с Глории на Бенни и обратно.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Она протиснулась мимо него.
— Джин! — позвала она. — Ты дома, детка? Это — мама!
С тех пор, как она видела это место в последний раз, здесь ничего не изменилось, но все выглядело немного потрепанным. На маленьком столике справа от входной двери стояла фотография ее покойных родителей в рамке, и Глория удивилась, почему она не взяла ее с собой и почему Майрон до сих пор держит ее на видном месте.
— Джин!
— Что здесь происходит? — снова спросил Майрон.
— Джин дома? — спросила его Глория игнорируя его вопросы.
— И кто этот парень?
— Это Бенни, — сказала она. — Он вернулся.
— Я помню этот дом! — воскликнул Бенни.
Выражение лица Майрона стало жестким.
— Я не знаю, что ты думаешь делать, — сказал он Глории, — но я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Сейчас же!
Джин вышла из кухни. Глория видела ее всего месяц назад — ну, может быть, два месяца назад. Ладно, может быть, три, но она, казалось, выросла на целый фут и выглядела гораздо взрослее, чем ожидала Глория. Она прищурилась и посмотрела на дочь. Джин накрасилась?
— Мама? — произнесла Джин, бросая взгляд то на мать, то на отца. — Что ты здесь делаешь?
— Джин! — закричал Бенни, бросаясь вперед. Он обнял ее.
Его сестра кричала, как жертва в фильме ужасов. Отчаянно пытаясь вырваться из его хватки, она била его ногами, сгибая пальцы в когти и пытаясь оцарапать его лицо.
— Эй-эй! Это твой брат, — сказала ей Глория.