Они миновали шинный двор и теперь находились перед пустырем. Сзади участка росли высокие деревья, а перед ними стоял небольшой деревянный сарай, размером чуть больше флигеля. Когда она смотрела на участок, ее охватило чувство удовлетворения. Странные, разрозненные мысли пронеслись в ее голове: Здесь должно быть еще шесть деревьев. Я хочу снять обувь и почувствовать траву на ногах. Там, где сейчас шинный двор, раньше был пруд.
Словно в оцепенении, Глория шла по узкой грунтовой дорожке через пологий участок к сараю. Она все еще держала Джин за руку, но ни одна из них не сказала друг другу ни слова с тех пор, как покинула главную улицу, и почему-то в этом не было ничего необычного.
Из открытого дверного проема небольшого здания вышел мужчина, пожилой человек с волосами цвета соли и перца и кустистыми седыми усами, одетый в синий деловой костюм.
— Вы Глория Джеймс? — спросил он.
Ее первым побуждением было бежать, но она остановила себя, внезапно одолеваемая странным и дезориентирующим ощущением, что она уже делала это раньше, что это не первый раз, когда она была здесь, и не первый раз, когда она пыталась убежать от этого человека.
Кто эти люди?
За первым из них из дверей сарая вышли другие мужчины в костюмах.
Глория посмотрела вниз на Джин... и ее дочери не было. Ее правая рука была сжата в кулак и ничего не держала. Она должна была бы запаниковать, но вместо этого чувствовала странное спокойствие, облегчение. Даже исчезновение Джин казалось отголоском чего-то, что уже происходило ранее. Стойкое чувство дежавю.
Она стояла на месте, лицом к приближающимся мужчинам.
Мужчины. Разного возраста и комплекции.
— Кто вы?! — потребовала она. — Отвечайте!
— Вы Глория Джеймс? — Мужчина с усами — Рассел, подумала она. Его зовут Рассел — прищурился на нее. — Ваши волосы выглядят по—другому.
— Кто вы? — снова потребовала она объяснений.
— Мы — те, кто верит в вас, — сказал он.
Что-то подсказывало ей, что она не хочет больше ничего слышать. Она отвернулась от них, и в ее периферийном зрении что-то замерцало.
— Нет! — закричал Рассел. — Только не снова!
Глава двадцать третья
Бенджамин.
Глорию охватила почти невыносимая радость, когда она взглянула на его лицо. Казалось, она не видела его много лет, хотя она знала, что прошло менее получаса с тех пор, как он пошел в магазин за закусками для вечеринки. Обняв его за шею, она поцеловала его, поцеловала с открытым ртом, как новобрачные, а не так, как принято у них.
— Привет, — сказал он, смеясь. — Что это значит? Я теперь всегда буду ходить за чипсами.
Она обожала его смех.
— Ничего. Я просто хотел показать, как сильно я тебя люблю.
— Ты ведешь себя странно, — сказал он. — Ты же знаешь об этом?
В дверь позвонили — начали прибывать первые гости, и Бенджамин вышел поприветствовать их. Это были Лукас и Джин, несущие бутылку дешевого вина, которая так и осталась непочатой, хотя оба уже были слегка навеселе, а за ними быстро последовали Пол и Мика, чьим вкладом в угощение была одна маленькая банка арахиса "Плантерс". Слава Богу, Бенджамин пошел за дополнительной закуской.
К счастью, остальные гости принесли полноценные блюда, которые им были заказаны, и как только все пришли, Глория поставила всю еду и напитки на стол в столовой.
— Угощайтесь, — сказала она всем и радостно развела руки, демонстрируя добродушие.
Она смотрела, как их друзья накладывают на бумажные тарелки чипсы, тамалес и макароны с сыром. Этот мир был для нее новым. Казалось, что она прожила здесь всю жизнь, что она знает этих людей много лет, что этот дом был ее семьей с самого детства, но Глория понимала, что это не так. У нее была полупамять о других домах, других людях, братьях и сестрах, сыновьях и дочерях, родителях, бабушках и дедушках. Некоторые впечатления были не очень приятными, но другие были приятными, и в ее сознании все смешалось в одну хаотичную мешанину. Только Бенджамин оставался ясным, и, глядя на него, она поняла, что именно из-за него она здесь.