- Так, - мрачно соглашался пан Дариуш, прижимая дипломат к груди и размышляя, много ли воды просочилось в щели и сколько бумаг потребуется перепечатывать заново.
- Если бы! Эти идиоты три дня трахались с брусом! Приложат, посмотрят, где бугор, снимут, выпилят, опять приложат - все равно щель, еще раз посмотрят, снимут, выпилят, обратно приложат, - прораб не выдержал и заржал: - Я когда приехал, пан Дариуш, верите ли, кровавыми слезами плакал. А вы меня о проекте спрашиваете. Не готов проект. Когда будет? А дьявол знает! Когда у наших рукожопов ума прибавится, только это вряд ли. Еще и эти вот!
Хмелев дернул щетинистым подбородком, и пан Дариуш с неудовольствием проследил за его взглядом.
За огороженной территорией стройки расположился целый палаточный лагерь: ливень лупил по брезентовым крышам, как по барабану, воткнутые в размякшую глину транспаранты размокли и покривились, можно было только разобрать некоторые слова вроде: «Природа - мать...» и «Руки прочь, сволочи!»
Насчет того, кто именно сволочи - у пана Дариуша не было никаких иллюзий: это он сам, прораб Хмелев и еще куча чиновников из муниципалитета во главе с самим мэром. Подтверждая догадку, несколько особо ретивых защитников природы вынырнули из палаток и принялись кричать что-то гневное, пытаясь перекрыть шум ливня и гул работающей бетономешалки.
- Сделайте что-нибудь, пан Дариуш? - попросил Хмелев. - Работать ведь не дают.
С этим можно было согласиться, вот только связываться с ассоциацией защитников природы никому не хотелось, чем и пользовались особо ретивые ее представители.
- Терпите, - вежливо ответил пан Дариуш. - У нас есть разрешение от ассоциации на осушение болот, но и у этих... мгм... господ тоже есть разрешение на проведение мирных акций и митингов. Как видите, закона они не нарушают, огнестрел не используют, только...
Кто-то в красном, как мухомор, дождевике прокричал матом, снял штаны и покрутил голой и тощей задницей. Прораб ловко подобрал выкатившийся из-под ног комок глины и прицельно метнул. Короткий вопль и ругань ясно показали: попал.
- Обезьяны, - устало сказал прораб. - Хотят-то чего?
- Болота сохранить, - ответил пан Дариуш. - Важная экосистема, руда под сырье, торф опять же. И еще животные и растения под охраной.
- Кого тут охранять! - Хмелев озадаченно поскреб лоб. - Пиявок что ли?
И снова засмеялся, а пан Дариуш вздохнул, с сожалением глядя на собственные брюки, едва ли не до колен перепачканные в глине. Туфлям, конечно, тоже конец. Зачем только покупал? Нет, зачем вообще поехал сегодня на объект? Нет, зачем вообще развернули тут стройку? Вопрос так и остался невысказанным: с начальством не спорят.
- Глядите-ка! - вдруг сказал прораб. - Еще один защитничек, только молоко на губах обсохло! Да никак к нам?
Действительно, поскальзываясь на грязи, к нем быстро приближался мальчишка в большой, явно не по росту, куртке. Поняв, что на него смотрят, он замахал рукой и ускорил шаг.
- Эй, подождите, господа! Пожалуйста, эй!
Он едва не упал, но сохранил равновесие, и сердито откинул со лба намокшие кудри.
- Кто это? - тихо спросил пан Дариуш.
- Впервые вижу, - так же тихо отозвался прораб.
Парень подошел ближе: тощий, грязный, будто сам только из болота вылез, а взгляд ясный, цепкий - оглядел оценивающе, будто какой-то код считал, и сразу к пану Дариушу:
- Вы ведь главный, так? Я вас и ждал! Говорил всем, а все смеются и не верят. Но вы-то господин образованный, умный, вы поверите!
- Во что я должен поверить? - брезгливо осведомился пан Дариуш, отводя руку с дипломатом, уж слишком перепачканным оказался пацан, хотя лицо, омытое ливнем, до странности не похоже на местных: точеное, правильное, о таких говорят - породистое.
- В чудовищ! - серьезно ответил пацан и приоткрыл рот, ожидая реакции. Пан Дариуш растерянно оглянулся на прораба: только сумасшедших ему не хватало.
- То есть, это они думаю, что чудовища, - поправился пацан и ткнул за спину, где стояли брезентовые палатки. - Я-то знаю, что он настоящий. Рованьский зверь!
- Кто? - в один голос отозвались Хмелев и пан Дариуш.
На заднем фоне замер, прислушиваясь, парень в красном «мухоморовом» дождевике.
- Вернее, не зверь, а совсем детеныш, - сказал пацан и облизал губы. - Уже второй день его вижу, может, самку убили? Ходит один, зовет...
- Кто зовет? - рядом как по мановению волшебной палочки очутился парень в красном дождевике. Пан Дариуш неприязненно покосился на него, выпятив губу, но тот не отреагировал, из-под капюшона фанатично блестели глаза. - Рованьский, да? - обратился «мухомор» к пацану. - Ты сказал, Рованьский?