- Да, так он и называется, - с достоинством ответил пацан. - Я читал в энциклопедии и хорошо запомнил название. Сам большой, косматый, как медведь, а на голове рога.
- Где видел? Где? - «мухомор» вцепился пацана в плечо, и тот вздрогнул и попытался отодвинуться, как только что от него самого отодвигался пан Дариуш.
- Неподалеку, вон в том подлеске! - махнул рукой пацан. - Маленький, совсем детеныш. А вы сами не видели?
«Мухомор» затряс головой.
- Тогда должны были слышать, - настаивал пацан. - Он так громко кричал!
- Этого не может быть, - мягко сказал пан Дариуш. - Мы получили разрешение от ассоциации только потому, что здесь нет никаких...
И тут же раздался крик: резкий, свистящий, чем-то похожий на человеческий. Пан Дариуш замер, судорожно прижимая дипломат, и не заметил, когда пацан все-таки вцепился в рукав его плаща, с другого бока его прижал прораб, и над ухом хрипло и нервно задышал «мухомор».
- Это он! - прошептал мальчишка, в волнении облизнув губы. - Теперь верите?
- Айда посмотрим! - азартно сказал «мухомор» и потянулся к подлеску.
Звук повторился, теперь он стал чуть пронзительнее и жалобнее - так кричит детеныш, зовя свою мать.
Пан Дариуш оглянулся в растерянности: из палаток выглядывали любопытные, некоторые защитники природы тоже нацепили дождевики, и, перешептываясь, мялись возле палаток.
- Фу ты, ну ты! - сплюнул прораб и перекрестился. - Я думал, последних Рованьских уже много лет как перевели. Неужели?
- Перевели, - эхом отозвался пан Дариуш.
А про себя подумал, что поувольняет всех консультантов, кто собирал информацию об этих местах и божился, что строители не нарушают никаких законов и локальных актов.
- Эй! - тем временем донесся голос «мухомора». - Ты тут, малыш? Выходи, мы не причиним тебе вреда!
- Не пугайте его! - крикнул пацан и привычным жестом откинул со лба мокрые волосы. - Его и так напугали все эти машины!
Красный дождевик был уже не различим за стеной ливня, пан Дариуш видел только, как качнулись ветки, пропуская «мухомора», потом услышал далекое:
- Ого!
Хмелев переступил с ноги на ногу, тоскливо обернулся черзе плечо, почесал лоб и сказал робко:
- Я тоже... одним глазком!
И боком, по-крабьи, заковылял к подлеску.
- Идемте тоже! - мальчишка настойчиво потянул пана Дариуша за рукав. - Клянусь, вы никогда такого не видели!
Опавшая листва скользила под ногами, и пан Дариуш окончательно распрощался с новыми туфлями. Зонтик тоже пришлось выбросить, несколько спиц выскочило, и ткань висела и хлопала при каждом порыве ветра, как спущенный парус.
- Только близко не подходите! - сказал мальчишка. - Он и так боится...
- Как не бояться, когда кругом чистилище? - поддакнул «мухомор», вытягивая шею, пытаясь разглядеть что-то за тонкими стволами молодых лиственниц. - Мы здесь неделю, а уже с ума сходим от вечного шума и грохота! А это лес! Природа! - голос приобрел надрывность. - Здесь удивительная экосистема! Нельзя вторгаться в нее своими...
Вой послышался опять, и «мухомор» умолк. Пан Дариуш схватился за дипломат обеими руками, пытаясь нащупать замки. Дождевая вода давно стекала по плащу и за воротник, но он уже не обращал внимания - и так промок насквозь, а то, что предстало его глазам, действительно не укладывалось ни в какие рамки.
Оно было ростом с человека и стояло на задних лапах, как человек, и хотя в пелене дождя виднелся лишь неясный силуэт, можно было хорошо рассмотреть некоторые подробности. Передние лапы - длинные и оканчивающиеся кривыми когтями - опирались о поваленное дерево, и на запрокинутой голове выступало два еще небольших, но уже довольно хорошо видимых рога. Закинув клювообразную морду, чудовище закричало - долго, надрывно, будто жалуясь на одиночество и этот нескончаемый дождь.
- Мать твою, - прошептал прораб, а потом перекрестился.
Замки на дипломате, наконец, отщелкнулись, и бумаги полетели в грязь, но пан Дариуш не обратил на них никакого внимания: трясущимися руками он доставал фотоаппарат, на который только недавно снимал ход работы на объекте. Дождь забарабанил по пластиковому корпусу, и пан Дариуш заслонил его рукавом.
- Это и правда детеныш, - прошептал «мухомор». - Где же его мать?
- Убежала? - предположил прораб. - Или убили. Мало ли браконьеров ходит.
- Бедный малыш! - всхлипнул «мухомор». - Надо прекратить стройку! Огородить зону! Слышите? Это какой-то еще неизвестный подвид. Видите? У Рованьского зверя четыре когтя, а у этого пять! И рожки... нет, они еще вырастут, но я уверен, будут не в форму полумесяцев, а в форме рогатки. Этот подвид я назову Рованус Григорус!