— Почему? — Спросила я, потом поняла. — Все слуа его видели.
— И некоторые из них столь же стары как самые старые из сидхе. Они раньше видели копье в руке короля, и они знают, на что оно способно. Мои люди лояльны, и не предали бы нас специально, но не верю, что они промолчат. Невесты-скелеты, возвращающие реликвии силы, слишком хорошая история, чтобы о ней молчать..
Я вздохнула.
— Неутешительно это.
Дойл подошел ко мне.
— Мы должны выйти наружу и приветствовать человеческих спасателей, но Мерри, ты действительно думаешь об убийстве, как о разрешении наших проблем? — В его лице не было осуждения, только терпеливое ожидание. Он просто хотел знать.
— Скорее, я больше не исключаю подобного решения наших проблем, — ответила я.
Он взял мое лицо в свои ладони и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты думаешь именно так. Что случилось, что ты изменила свое мнение? — Его руки упали, а его лицо выглядело неуверенным. — Я дурак. Ты видела, что твоя бабушка умерла.
Я схватило его за руку и заставила посмотреть на меня.
— А еще я видела, ка тебя пытались спасти доктора, я думала, что ты опять умираешь. Таранис и остальные уверены, что именно ты должен умереть первым.
— Они его больше всех бояться, — сказал Шолто.
— Они и тебя пытались убить, — сказал Дойл, глядя на Шолто.
— Но они бояться не меня, а слуа и то, что я ими правлю, — ответил он.
— Тогда почему выбрали меня? — Спросил Мистраль. — Я не командую армией. Я никогда не был правой или левой рукой королевы. Почему они зашли так далеко, чтобы и меня убить?
— Есть те, кто достаточно стар, чтобы помнить тебя в сражении, мой друг, — ответил Дойл.
Мистраль отпустил глаза, его волосы упали на лицо, как серые облака, закрывающие небо.
— Это было так давно.
— Но большая часть старой силы возвращается. Возможно самые старые в обоих дворах бояться того, что бы ты мог сделать, если бы тебе вернулась твоя сила, — сказал Дойл.
У меня появилась мысль.
— Мистраль — единственное божество штормов, которое есть во Дворе Неблагих. Другие либо остались в Европе, либо являются благими
— Это верно, — сказал Дойл, — но это не объясняет попытку убийства.
— Да, — сказал я, — А что, если Таранис боялся того, что случиться? Он знал, что если бы его копье вернулось Богу Штормов Благих, то он смог бы приказать отдать копье ему. Но он не может приказать Мистралю. Он ничего не может потребовать от неблагих.
— Ты действительно думаешь, что он допускал возвращение копья? — спросил Мистраль, держа копье навесу.
Я пожала плечами.
— Я не знаю, это было предположение.
— Я думаю, что это что-то серьезнее, — сказал Дойл.
— Что тогда? — Спросила я.
— Магические предметы, руки власти наследуются. Ты этому доказательство, рука плоти была у твоего отца, а рука крови подобна руке твоего кузена Кела.
— У него рука старой крови, он может открыть старые раны, но не сделать новые, — сказала я.
— Нет, у тебя более полная власть, но руки крови и сила плоти есть в родословной твоего отца. Дети, которых ты носишь, могут унаследовать способность иметь дело со штормами и погодой. Если это так и Мистраль будет жив, то станет ясно, от кого они унаследовали эту власть. Но если Мистраль умрет раньше, чем родятся малыши, то Таранису будет проще доказать, что это его дети.
Я покачала головой.
— Но он уже мой дядя. Его брат — мой дедушка, а значит я уже могу нести гены магии штормов.
Дойл кивнул.
— Да, но я думаю, что король в отчаянии. Он убедил половину своего двора, что близнецы могут быть от него, включая твою мать. Ее вера в это, и ее слабость веры в том, что он… взял Вас, будут достаточными, чтобы убедить сомневающихся. Они будут думать, что 'ее мать не поверила бы лжи'.
— Разве они плохо ее знают? — Спросила я.
— Благие, как большинство людей, не захотят поверить, что мать желает дочери зла.
— Но Неблагие лучше это знают, — сказал Мистраль.
Дойл и Шолто кивнули.
Я снова вздохнула.
— Моя кузина думала, что если они убедят Риса вернуться к Благому Двору, то и Гален не будет угрозой. Поэтому они на них не напали.
— Тогда, почему Таранис обвинил Риса и Галена в насилии?
— И еще Айблока, — сказала я. Это заставило меня задаться вопросом. — Эйб тоже в опасности?
— Если к Рису вернуться его силы, то он будет невероятно опасен, — сказал Мистраль. — Почему они его не пытались убить? Почему они думают, что смогут убедить его присоединиться к ним?
— Я не знаю. Я повторяю то, что сказала Саир.
— Она солгала? — спросил Дойл.
Это было при мне.
— Я думаю, что она слишком боялась, чтобы лгать, но… — Я уставилась на них. — Я была дурой? Все мы были дураками? Нет, Богиня не предупреждала меня об опасности для Риса или Галена. Она предупредила меня в прошлый раз, когда Галена почти убили.
— Я думаю, что они в безопасности, пока, — сказал Дойл.
— Но Дойл, разве ты не видишь? Слишком много заговоров, слишком много партий в волшебной стране. Часть хочет видеть тебя мертвым, но есть и неблагие, которые хотят видеть мертвым Галена. Они убеждены, что он — Зеленый человек, который поможет мне занять трон. А я считаю, Зеленый человек в пророчестве — просто Бог, Консорт.
— Согласен, — сказал Дойл.
— Возможно Таранис верит в свои обвинения против Риса и других в насилии. Он достаточно сумасшедший для того, чтобы править придворными. Возможно кто-то еще хотел нашей смерти и по другим причинам, и использовал для этого короля, — сказал Шолто.
— Мы в центре паутины заговоров. Некоторые нити мы можем коснуться и проследить их, но другие предупредят паука, — сказал Дойл.
— А он придет и съест нас, — сказал я. — Сегодня мы должны уйти из волшебной страны, мы возвращаемся в Лос-Анджелес, и попытаемся выжить. Здесь нет ничего, что гарантировало бы нашу безопасность.
Мужчины обменялись взглядами. Шолто сказал:
— Полагаю, что среди слуа я в безопасности, но за пределами… — Он пожал плечами. Он носил свой собственный белый меч, вырезанный из кости щит был прислонен к его трону. Он поднял щит и сжал его в руке. Он прикрывал его тело от шеи до середины бедра.
— Почему больше не делают подобных вещей силы, которые приходят к нам, как чаша, костяное копье или костяной нож? — Спросила я.
— Вещи, которые даются богами или приходят в видениях, приходят в руку как магия. Но вещи, которые даны защитниками земли, воды, воздуха или огня больше походят на смертное оружие. Они могут быть утеряны, и не ты из несешь, — сказал Дойл.
— Буду знать, — сказала я.
В офисе зазвонил телефон. Шолто взял трубку, что-то пробормотал, потом вручил мне.
— Это тебя — Майор Уолтерс.
Я взяла трубку и поприветствовала:
— Здравствуйте, Майор Уолтерс.
— Мы снаружи, осаждающие уходят. Люди Вашего дяди собираются и идут домой.
— Спасибо, майор.
— Это моя работа, — сказал он. — Теперь, ждем только Вас. Мы хотели бы вернуться домой.
— Вы правы. О, и майор, есть еще двое мужчин, которых я должна найти и которые вернуться в Лос-Анджелес со мной.
— Это Гален Гринхэйр и Рис Найт?
Я не слышала их имен из водительских прав.
— Да, это они. Они с Вами?
— Да.
— Впечатлена. Даже у нас мои пожелания не выполняют так хорошо.
— Они сами нашли нас. Господин Найт сказал, что когда он видел нас, то понял, что должен остаться здесь и дождаться Вас и Капитана Дойла.
— Скажите ему, что одна наша проблема только что вернулась ко Двору Благих.
— Я передам. Теперь, Вы можете присоединиться к нам, и скажите, сколько мест в транспорте для Вас нужно.
— Для меня и еще троих.
— Хорошо.
— Ещё раз спасибо, майор, и мы снова Вам рады. — Я положила телефон и повернулась к мужчинам.
— Рис и Гален уже с ними, — сказала я.
— Рис знает, что есть только один человек, ради которого в волшебную страну приведут Национальную гвардию, — сказал Дойл.