— Ты бы мне польстил, если бы моя жизнь не была в опасности так часто.
Дойл притянул меня к себе и улыбнулся.
— Я отдам свою жизнь, чтобы ты была в безопасности.
Я покачала головой и не улыбнулась в ответ. Я взял его руку в свою.
— Глупый человек. Я хочу, чтобы ты был жив и был со мной, а не мертвым героем. Имей это ввиду, когда будешь в следующий раз делать выбор, хорошо?
Его улыбка исчезла, и он смотрел мне в лицо, как будто он мог прочитать мои мысли, даже те, о которых я не знала. Когда-то этот взгляд заставлял меня вздрагивать или бояться, но не теперь. Теперь у меня не было тайн от Дойла. У него она могли быть от меня.
— Я не могу обещать, что буду приложу все усилия, чтобы никогда не разочаровать тебя, Мерри.
Это было лучше, что я могла от него добиться. Он никогда бы не пообещал не погибать, чтобы меня защитить, потому что это было именно то, что он сделал бы. Я сделала выбор за него. Я решила бросить волшебную страну, любой предложенный трон, лишь бы спасти нас. Я хотела, чтобы отцы моих детей были живы к их рождению.
Он коснулся моего лица.
— Ты выглядишь грустной, я не хотел, чтобы ты грустила.
Я устроила свою щеку в его руке, чувствуя теплоту и его реальность.
— Меня пугает, что наши враги настолько настроены сначала убить тебя, мой Мрак.
— Меня не убьют, — сказал Мистраль.
— Да, — сказал он.
Я погладила его руку и отступила, глядя на всех троих.
— Вы лучше все останьтесь в живых, потому что отъезд из волшебной страны ничего не остановит. Это только даст нам передышку. Обвинение Тараниса в насилии сделает СМИ нашими друзьями, и уменьшит количество нападений, если они не захотят увидеть это в новостях.
— Вы говорите, что папарацци будут нашей защитой? — Дойл казался недоверчивым.
— Благие гордятся тем, что они хорошие парни. Они не захотят выглядеть плохими.
Дойл задумался.
— Повернем зло на пользу.
— Какие папарацци? — спросил Мистраль.
Все мы, включая Шолто, посмотрели на Мистраля. Клянусь, почти злая усмешка пересекла лица Шолто и Дойла.
— Если мы должны совершить сделку с дьяволом, Мистраль, то на таких снимках ты можешь быть с Мерри, — сказал Шолто.
— О чем вы говорите? — еще раз спросил Мистраль.
Шолто ответил:
— Я видел те снимки, Мрак. Ты, Рис и Мередит, нагие, занимающиеся противным.
— У нас не было секса, — сказала я.
— Некоторые из таблоидов в Европе использовали снимки, которые заставили бы сомневаться, — сказал Шолто.
— Когда это ты был в Европе? — Спросила я.
— У меня есть агентство, которое собирает любые сведения по миру о фейри.
— Это — превосходная идея, — сказал Дойл. — Нужно предложить такое королеве, только… — Он повернулся ко мне. — Я больше не служу той королеве.
Был момент, когда у меня появился вопрос — а не должна ли я извиниться за это. Но бросив взгляд, на его лицо, поняла, что извинения не нужны. Он любил меня. Это было видно по его лицу, его глазам. Дойл любил меня, а за такое никогда не просят извинения.
Глава 27
Мое дыхание вылетало туманным облачками в зимней ночи пока мы шли по замерзшей траве. Мирабелла нашла для меня плащ, отделанный кремовым мехом. Он как-будто был из сказки — смесь белого с золотом и сливочного поверх черной кожи пальто. У Шолто было достаточно много зимних плащей и пальто, чтобы они подошли мужчинам. Мои руки лежали на руках Короля Шолто и Капитана Дойла, как их стоит называть при солдатах. Мистраль шел позади нас с копьем, обернутым в мягкую ткань, чтобы скрыть его от любопытных глаз. Скорее всего там были шпионы. Это волшебная страна, здесь всегда кто-то за кем-то наблюдал. Не обязательно шпионы дворов, но фейри — любопытный народ. Что-нибудь необычное всегда интересует их и будут скрываться, цепляться за листья и деревья, и ждать часами.
Вид, представший нашим глазам, был достаточно необычен, чтобы произвести впечатление на аудиторию. Если бы фейри были людьми, то у нас была бы толпа зевак, которых должны были бы сдерживать солдаты, но наши люди могли наблюдать скрытно. Не зря нас называли скрытным народом.
Майор Уолтерс стоял впереди группы мужчин, но рядом с ним стоял человек, у которого были собственные полномочия. А за ними стояли полицейские и солдаты. Но главным образом солдаты.
Шолто наклонился и прошептал,
— Здесь больше солдат, чем мы когда-либо видели, с тех пор, как приехали в Америку.
Дойл, должно быть, услышал, потому что прошептал в ответ:
— Думаю, что майор был готов к самому худшему.
— Хороший лидер всегда там делает, — сказала я.
— И мы так делаем, — сказал он. Я почувствовала волну магии от него.
Мистраль низким голосом проговорил из-за наших спин.
— Здесь слишком много любопытных, чтобы заметить тех, кто решит напасть на нас.
Дойл кивнул, а Шолто сказал:
— Не уверен, что ты пропустишь.
— Ты не можешь видеть скрытую от наших глаз аудиторию? — спросил Дойл.
— Очевидно нет, — ответил он.
— И я не могу, хотя знаю, что они там есть, — сказала я мягко.
Раздался голос:
— Тебе нужно еще несколько сотен лет практики. — из массы солдат и полиции вышел Рис. Он усмехнулся мне. Кто-то дал ему взаймы униформу, и он был полностью одет в камуфляж. Его длинные белые локоны не соответствовали военной форме. Кто-то даже дал ему взаймы повязку на глаз, в основном черную.
Я отпустил мужчин, стоящих с обеих сторон меня, и протянула руки к Рису. Он завернул меня в объятии, и нежно поцеловал меня в лоб. Затем он чуть отодвинул свое лицо назад так, чтобы смог посмотреть на меня.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он.
— А полагалось выглядеть плохо? — Глядя на него, ответила я.
Он снова усмехнулся.
— Нет, но… — Он покачал головой. — Позже.
— Где Гален? — Спросил Дойл.
— Он говорит с их волшебником. Я ее раздражаю.
Я нахмурилась, продолжая обнимать его стройное, мускулистое тело. Я так хотела сегодня же увезти всех своих мужчин из волшебной страны в Лос-Анджелесе, где будет безопаснее.
— Что ты сделал, что раздражаешь ее?
— Отвечал на множество вопросов и только правду. Некоторые люди — даже волшебники, или в этом случае ведьма, хотя военный термин — волшебник — некоторые люди уверены, что я потерял свой глаз за сотни лет до того, как они родились.
— Ох, — сказала я и снова его обняла.
Майор Уолтерс выступил вперед с человеком в камуфляже, который, казалось, был главным. Не было никаких знаков отличия, чтобы я смогла определить его звание, но то, как на него смотрели другие солдаты, наличие этих знаков делало ненужным. Он просто был главным.
— Принцесса Мередит, это — капитан Пэйдж. Капитан, позвольте представить Принцессу Мередит Ник-Эссус, дочь Принца Эссуса, наследника трона Неблагого Двора, и то, что я слышал, возможно и Благого Двора.
Уолтерс посмотрел на меня.
— Вы, принцесса, нарасхват, — сказал он.
Не уверена, что он действительно знал о предложении благих, или только делал вид, что знает, чтобы узнать у нас больше информации. Полиция может быть хитрой, иногда — потому что это их работа, и иногда — потому что это становиться привычкой.
Капитан протянул мне руку и я взяла ее. У него было хорошее рукопожатие для человека с такой же большой рукой насколько у меня была маленькой. Некоторые большие мужчины никак не могли научиться так пожимать руки. Я стояла теперь достаточно близко от него, чтобы прочесть его имя на форме, и заметить две планки спереди на его воротнике.
— Национальная гвардия Иллинойса имеет честь сопроводить Вас в безопасное место, Принцесса Мередит.
— Для меня честь, что такие храбрые мужчины и женщины ответили на мой призыв о помощи.
Пэйдж изучал мое лицо, как будто ожидал, что я буду саркастична. Наконец просто нахмурился, глядя на меня.
— Вы не знаете, насколько мои люди хороши, чтобы говорить о них, что они храбрые.
— Они прибыли в волшебные холмы, думая, что им возможно придется выступить против Благого Двора. Существовали человеческие армии, которые отказались бы делать это, капитан Пэйдж.