Я покачала головой.
— Выбери любой тон, который тебе нравится, Дойл, но вы оба что-то от меня скрываете. Рассказывайте.
— Раз моя леди требует, — сказал он, — любая магия его рук или рук его сопровождающих не повредят нам внутри машин. Он, возможно, не знает, что мы в грузовиках в безопасности.
— Я слышу 'но' в твоем голосе.
Он улыбнулся чуть шире.
— Но есть вещи, которые могут проникнуть сквозь металл.
— Помнишь, Мерри, наши люди давно не использовали броню по очевидным причинам, но мы сталкивались с врагами, которые использовали металл. Наши кузнецы придумали несколько вещей, которые могут пробить металл.
— Например? — Спросила я.
— Это были копья, — сказал Дойл. — Они пропали с тем немногим оружием, которое закрыто сейчас в хранилищах.
— Королева должна была дать ему разрешение открыть хранилище оружия, — сказала я.
— Вряд ли она это сделала, но мне не нравится, что он и его сторонники сейчас на дороге и требуют тебя.
Рис сказал:
— Королева не позволила бы казаться слабым или опасным перед людьми. Она слишком долго работала над репутацией Неблагого Двора, чтобы теперь позволить Келу разрушить это. Единственная вещь, которую она не позволит ему совершить, это оскорбить людей, или дать им увидеть, как он оскорбляет еще кого-либо.
— И сейчас он посреди дороги и ведет себя неподобающе, — сказала я.
— Точно, — сказал он.
— Где Королева Андаис? — Спросила я.
— Действительно, где? — переспросил Дойл, заерзав на сидении, как будто оно было неудобным. Поскольку это было не так, то значит было что-то, что его беспокоило. Дойл мог спать на каменном полу и не вздрагивать.
— Ты боишься за нее, — сказала я.
— Одна вещь, в которой она обвинила тебя, моя конфетка, верна. Ты лишила ее лучших и наиболее опасных из ее личных стражей. Она сохраняла свое положение, частично, из-за…
— Тебя, — закончила я за него.
— Не только.
Я кивнула.
— Ты можешь назвать его, Дойл. Мрак Королевы и ее Смертельный Холод.
— Тебя это расстраивает.
— Да, но это не значит, что мы не будем говорить о нем.
— Это было бы именно так, будь ты Королевой Андаис, — сказал Рис.
— Я не она.
— А Дойл слишком скромен, — сказал Рис. — Да, Холода боялись враги королевы, но это был и страх перед Мраком Королевы, которая с помощью них контролировала большинство придворных.
— Вы преувеличиваете, — сказал Дойл.
Я покачала головой.
— Не уверена, что это так. Я слышала о тебе много слухов, Дойл. Я знаю, что когда королева говорила: 'Позовите моего Мрака. Где мой Мрак?', а потом кто-то умирал. Ты был ее самой большой угрозой, ты и слуа.
— То есть, Капитана Дойла здесь могут бояться так же, как хозяина слуа? — Спросила Грегорио.
Все мы посмотрели на нее. Я подтвердила.
— Один человек против хозяина кошмаров, — сказала она и даже не пыталась скрыть недоверие в голосе.
— Он может быть довольно устрашающим сам по себе, — сказал Рис.
Грегорио уставилась на Дойла, будто пыталась увидеть больше в полутьме машины.
— Разве Вы не должны сказать сержанту Доусон, что магия не подействует в грузовиках? — Спросила я.
— Я скажу ему, что вероятно не подействует. — Она обратилась к рации.
Рис сказал:
— Некоторые из них смогут создать достаточно реальные иллюзии, чтобы выманить солдат из грузовиков.
— Какие иллюзии? — Спросила я.
Голоса, раздававшиеся из рации, были в бешенстве.
— Сиерра 4 всей Сиерре, у нас есть раненые. Останавливаемся для помощи им.
— Добрые, — сказал Дойл.
— Скажите им, что это иллюзии, — сказала я.
— Скажите им в любом случае не выходить из грузовиков, — сказал Дойл.
Грегорио попробовала, но первое, чему учат солдат — не оставлять своих раненный. Это была блестящая ловушка. Солдаты вышли проверить раненных и как только они оставили грузовики, напали сидхе и теперь никакое человеческое волшебство не могло остановить их.
Глава 34
В рации были слышны разрозненные голоса. — Это Морали, но он умер в Ираке! Это — Смитти… умер в Афганистане…
— Сиобхан, — сказал Рис. — Она может возвращать тени мертвых, которых вы знаете. Дерьмо, я думал, что она потеряла эту способность.
— Принцесса вернула силу всей волшебной стране, Рис, не только нам, — сказал Дойл.
Поддавшись на иллюзию, солдаты еще не понимали, что они оказались под огнем. Грегорио развернулась на месте к нам: — Не видно, что они что-то делают нашим людям. — Смерть — не единственная игра разума, в которую могут играть сидхе, — сказал Рис.
— Что Вы имеете ввиду? — Спросила она.
Загремели выстрелы.
— Они стреляют в нас! — вскрикнула Грегорио и вернулась к рации, пытаясь заставить кого-нибудь говорить с ней.
Мы услышали голос Доусона. — Мерсер только что стрелял в Джонса. Он стреляет в нас!
— Он стреляет в кошмары, — сказал Дойл.
— Что? — спросила Грегорио.
— Иллюзии заставляют видеть не вас, а монстров. Он не понимает, что он стреляет в вас, — сказала я.
— Но мы все одеты в антимагический материал, — сказала она.
— Вы уверены, что этот Мерсер носит его? — Спросил Дойл.
— Они могли убедить его снять это, — сказала я.
Она чертыхнулась и вернулась к разговору с Доусоном по рации. Послышались еще выстрелы. Грегорио оторвалась от рации с мрачным лицом.
— Мы должны были убить Мерсера, нашего собственного человека. Он думал, что он он опять попал в засаду в Ираке.
— Верните мужчин в грузовики, — сказал Дойл. — Скажите им, что нельзя верить ничему, что они видят за пределами машин.
— Слишком поздно, Дойл, — сказал Рис. Они обменялись слишком серьезными взглядами.
— Мы можем попробовать противостоять иллюзиям, — сказал Дойл.
— Вы — наш подзащитный, — сказала Грегорио. — У меня совершенно точные приказы — вы не покинете эти машины, пока я не доставлю вас к самолету.
Я схватила руки Дойла и Риса. Это была ловушка для нас, для моих мужчин и меня. Я была согласна с Грегорио, но… Крики продолжались.
— Сержант Доусон, ответьте мне! — кричала Грегорио в рацию.
— Мужчины стали истекать кровью. Кровоточат старые раны, но они опять открылись. Что, черт возьми, происходит?
— Кел — принц Старой Крови. Это не значит, что он древнего происхождения, — сказал Дойл.
— То есть это принц делает? — спросила она.
— Да.
Я сидела здесь, в хаммере, рядом с моей смертью, крепко держать за моих мужчин, и не могла думать. Возможно прошедшие несколько дней или месяцев наконец догнали меня. Я застыла в нерешительности. У человеческих солдат не было никаких шансов справиться с этой магией, но эта ловушка предназначена нам, а значит у Кел и его союзники были готовы противостоять нам. Я дралась на дуэли со многими их них, когда Кел пытался меня убить их руками. Я знала их возможности, и некоторые из них были ужасающими.
— Стреляйте в них, — сказала я. — Сидхе не пробовали выстоять против пуль.
— Мы не можем стрелять в принца и его стражей, если они не нападают на нас с чем-то видимым, что потом можно будет доказать в суде, — сказала Грегорио.
— Кел может отобрать у большинства из вас всю кровь, даже не доставая оружие, — сказала я, наклоняясь вперед, насколько позволял ремень безопасности.
— Но мы не сможем доказать, что он это делал, — сказала она. — Вы никогда не пытались доказать магическое нападение в военном суде. Я пыталась. Это не так легко.
— Вы допустите, чтобы они все погибли? — спросила я.
— Мы можем помочь им, Мередит, — сказал Дойл.
Я повернулась к нему. — Именно этого он и добивается, Дойл. Ты это знаешь. Он причиняет боль солдатам, чтобы выманить нас.
— Да, Мередит, — сказал он, обхватывая ладонью мое лицо, — и это хорошая ловушка.
Я покачала головой, стараясь не дать ему дотронуться до меня. — Предполагается, что солдаты нас защищают.
— Они умирают, чтобы защитить нас, — сказал он.
Мне стало трудно глотать, глаза жгло от слез. — Нет, — прошептала я.