Но женщина внезапно… полюбила его. Полюбила достаточно, чтобы оставить в живых и обращаться с ним, как с гоблином, а не как с живым кормом, каковым он являлся для остальных.
Остальные стражи не считали Китто одним из них. Он был слишком слаб, хоть Дойл упорно утверждал, что парень посещает спортзал наравне с остальными, и под его бледной кожей появились мышцы, Китто никогда не будет настоящим воином.
Дойл ответил на вопрос, который, должно быть, отразился на моем лице.
— Все, кому я доверял больше всего, отправились со мной в сетхин фейри. Кто из оставшихся мог бы понять, насколько важны эти пряди для тебя, наша принцесса? Кто, кроме того, кто был с нами с самого начала? Никка тоже остался, и хотя он как воин лучше, чем Китто, он ненамного сильнее его. Кроме того, наш Никка скоро будет отцом, и я был не вправе вовлекать его в наше противостояние.
— Это и его битва тоже, — возразил Рис.
— Нет, — отрезал Дойл.
— Если мы проиграем и Мери не займёт трон, наши враги убьют Никку и его невесту, Бидди.
— Они не осмелятся причинить вред женщине-сидхе, носящую под сердцем дитя, — вмешалась Бабуля.
— Я думаю, некоторые из них посмеют, — возразил Рис.
— Я согласен с Рисом, — сказал Гален, — я думаю, Кэл предпочел бы увидеть страну фейри в руинах, нежели чем потерять шанс унаследовать трон матери.
Бабуля коснулась его руки.
— Ты вырос циником, мальчик.
Он улыбнулся ей, но его зелёные глаза глядели настороженно, почти страдальчески.
— Я вырос мудрецом.
Она повернулась ко мне.
— Мне неприятно думать, что любой из благородных сидхе испытывает ненависть, пусть даже Кэл.
— Последнее, что я слышала от своей тети, что мой кузен Кэл планировал сделать мне ребенка, чтобы мы вместе правили.
На лице Бабули возникло выражение отвращения.
— Ты бы скорее умерла.
— Но я уже беременна, и не от него. Рис и Гален правы; теперь он убьет меня, если сможет.
— Он убьет тебя прежде, чем родятся малыши, если сумеет, — проговорил Шолто.
— Какое тебе дело до моей Мери, Король Слуа Шолто? — Бабуля даже не пыталась скрыть подозрительность в голосе.
Он подвинулся ближе к кровати, встав в изножье. Он позволил остальным троим мужчинам поддержать меня прикосновениями. Я оценила это, поскольку мы все еще были немногим больше, чем просто друзьями.
— Я один из отцов детей Мери.
Бабуля посмотрела на меня. Это был несчастный, почти рассерженный взгляд.
— До меня дошли слухи, что король слуа будет отцом, но я никак не могла в это поверить.
Я кивнула.
— Это так.
— Он не треснет быть королем Слуа и королем Неблагих? Одним задом на два трона не сядешь. — Теперь это прозвучало враждебно.
В другой ситуации я была бы более тактичной, но времена дипломатии прошли, по крайней мере, среди моего приближённого круга. Я была беременна правнуками Бабули; в будущем нам с ней предстоит тесное общение. Я не хотела, чтобы она и Шолто препирались в ближайшие девять месяцев или того дольше.
— Почему ты злишься, что один из отцов — Шолто? — Это был очень прямой, и крайне невежливый по любым правилам этикета сидхе вопрос. Среди низших фейри этикет был не таким суровым.
— Всего один день в роли будущей королевы и ты уже позволяешь себе оскорблять свою старушку-Бабулю?
— Я надеюсь, что ты будешь со мной во время моей беременности, но я не хочу распрей между тобой и моими любовниками. Объясни, почему ты не любишь Шолто?
Взгляд ее прелестных карих глаз был отнюдь не дружелюбным.
— Ты не задавалась вопросом, кто нанес удар, что убил твою прабабушку, мою мать?
— Она умерла в одной из последних крупных войн между Дворами.
— Да, но кто ее убил?
Я посмотрела на Шолто. Его лицо было высокомерной маской, но в глазах читался сложный мыслительный процесс. Я не знала его мимики настолько же хорошо, как Риса или Галена, но была более чем уверена, что он судорожно размышляет.
— Ты убил мою прабабушку?
— Я убивал многих на войне. Брауни сражались на стороне Благого Двора, а я нет. Я и мои люди действительно убивали брауни и других низших фейри из Благого Двора в войнах, но была ли среди них твоя родня, я не знаю.
— Того хуже, — проговорила Бабуля. — Ты ее убил и даже не заметил.