Они нашли общий ритм, как будто уже делали подобное прежде, или как будто что-то позволяло им знать, где и что делал другой, чтобы повторить, отразить его действия
Я приподняла бедра для Ясеня и раскрыла рот для нетерпеливого Падуба, но они оба решали, что делать мне, Ясень — руками держал мои бедра, чтобы входить под тем углом, под которым он хотел, а Падуб свободной рукой держал меня за голову, погрузив пальцы в волосы, поддерживая мою голову так, что я видела, как он входит и выходит из меня.
Я начала тихонько стонать от движений Ясеня, когда он нашел ту точку, в которую начал бить снова и снова. Снова нарастал оргазм. Рука Падуба держала меня за волосы почти на грани боли. Это заставило меня выкрикнуть, сжать нетерпеливо рот вокруг него, пытаясь помочь ему войти еще глубже в меня.
Ясень начал терять ритм, входя все глубже в конце каждого толчка. Я чувствовала, как он боролся со своим телом, чтобы продолжать двигаться во мне, пока я снова не кончу. Это был не просто сидхе, гоблины гордились своей стойкостью и количеством оргазмов, которые могли принести их партнерам. Он боролся со своим телом, стараясь удержать ритм, но толкался все глубже, теряя концентрацию. Он постарался и от одного из его толчков я снова испытала оргазм. Он был кричащим, сжимающим мое тело вокруг его брата. Падуб закричал надо мной и толкнулся в мой рот так глубоко, что я испугалась, что его оргазм затопит меня, его будет слишком много, но в тот момент, в ту секунду это было так правильно. Оргазм их обоих во мне сразу снова принес и мне оргазм, и я кричала, билась вокруг их тел.
Падуб пролился в мое горло горячей струей, продолжая кричать. Ясень еще раз глубоко толкнулся в меня, как таран, но это было так хорошо. И я снова кончила, крича и содрогаясь вокруг них.
Падуб вышел из моего рта, позволяя мне кричать свое удовольствие на луну. Он встал на четвереньки надо мной, все еще держа мои запястья. Его волосы пылали желтым огнем вокруг его лица, он моргал пылающими темно-красным огнем глазами, и все еще истекал рубиновой кровью. Ясень рухнул и вытянулся рядом со мной. Он обхватил мою талию рукой. Он моргал, глядя на меня своими глазами, пылающими как изумрудный огонь. Его волосы золотым ореолом полыхали на земле.
Наши свечения стали гаснуть, как огонь, окруженные валом темной ночи. Падуб упал с другой стороны от меня, окружая меня своим телом так, что моя голова была на его груди, как в колыбели.
Ясень взял меня за руку и поднял ее верх, показывая ее нам. Наша кожа пылала белым, моя — как луна, и его — словно они проглотили золотое солнце. Падуб положил свою руку поверх наших и это было так похоже на то, что в наших венах пылали огни неба.
Глава 45
Мы вновь появлялись посреди зимнего поля, держась за руки. Мы оделись, закрепили оружие и вернулись из этого места спокойствия и магии, вернувшись на поле битвы. Нет, хуже чем битвы — бомба. Не было врагов, с которыми можно сразиться, только физика, а с ней невозможно сражаться.
Красные Колпаки стонали, а если они стонали от боли, значит, они умирали. Но я знала, что сделать. Была уверена в этом, как в собственном имени или любимом цвете. Я просто знала, потому что в воздухе все еще сохранялся запах лета, а наша кожа все еще горела тускнеющим жаром луны и солнца.
Мы стояли в центре взрыва и выдвинули нашу магию, направляя ее наружу, как королева двигала тьму, только мы двигали кровь и плоть. Кровь, чтобы вытащить осколки из их тел. В ответ — крики боли и фонтаны крови в полумраке. Плоть, чтобы залечить раны. И крики прекратились, и Красные Колпаки поднялись на ноги, немного шатаясь, но целые и невредимые. Они вставали и поворачивались к нам.
Я подняла руки Падуба и Ясеня и заговорила:
— Рука крови! — И Падуб шагнул вперед, его руки были подняты вверх, его глаза, волосы и кожа продолжали светиться лечащей магией, которую мы сотворили.
— Рука плоти! — И Ясень отступил от меня, сияя магией и широко улыбаясь.
Мои руки были подняты к небу, и я говорила:
— Я держу руки плоти и крови, и теперь я могу сделать целым то, что было раздроблено.
Красные Колпаки окружили нас, упали на колени, их лица заливала кровь, льющаяся из колпаков на их головах, именно эти колпаки дали им такое название. Я пошла к Джонти и коснулась его лица. В тот момент, когда я прикоснулась к нему, из его колпака хлынула кров, словно я перевернула ведро крови ему на голову. Другие Красные Колпаки обступили меня, касаясь, и как только они касались меня, их колпаки начинали кровоточить. Тогда один из них схватился за запястье Падуба. Падуб зарычал на него, но остановился посреди движения, занося лезвие, заметив, что лицо Красного Колпака заливает кровь.