Коренастые ребята, как по команде, двинулись в сторону коридора. Никто этого не заметил. Аниматоры были уже в приличном подпитии, спорили о своих творческих делах, тараторили в разных уголках кафе на разных языках. Громкий немецкий смешивался с мелодичным итальянским, убеждающий русский спорил с вальяжным английским, польский иронизировал, ласкал ухо украинский. Многоголосье звучало на фоне музыки, которая сейчас показалась Вере громче обычной. Ее нервы напряглись до предела. Высокий стакан с соком манго покрылся трещинами под ее взглядом. К счастью, никто этого не заметил, поскольку публика была увлечена беседами о высоком.
В это время в тыльной части кофейни, где располагался небольшой VIP-зал на два столика, Рина Ересь увидела приоткрытую дверь. Она уже отвела Дарью в дамский туалет и рыскала в помещениях со своим обычным любопытством. В предыдущие дни этот вход в таинственный мир высших персон был заперт. Дверь либо была закрыта на ключ изнутри, либо у входа стоял бритоголовый охранник. Конечно, Ересь немедленно зашла в гостеприимно открытую дверь. В зале никого не было. Зато обстановка стоила проявленного любопытства.
Ересь-вампирша принялась вполголоса наговаривать в диктофон, что темно-коричневые стены небольшого зала укрывают ветви цветущей яблони. На потолке тоже бело-розовые цветы, рядом с переливающейся хрустальными гранями люстрой-каскадом. У одной из стен — удобный диван с золоченой спинкой и ножками. Обивка и подушки украшены вышивкой цветущих магнолий и ярких бабочек. Со всех сторон зал декорирован цветами в вазах, кашпо и просто в вазонах: белыми, лиловыми и розовыми орхидеями. Орхидеи повторяются в росписях и витражах, в рисунке посуды на журнальном столике. Небольшой зальчик кажется наполненным светом и воздухом, щебетом птиц и ароматом цветов. «Словом, умеют жить господа», — сказала Ересь и услышала, как за ее спиной щелкнул замок.
Она обернулась.
У дверей стоял высокий мужчина в куртке или плаще. Из-за низко надвинутого капюшона лица не было видно. Ну прямо злодей из комиксов. Карнавал продолжается? Кто-то вознамерился разыграть ее?
Но в следующую секунду она почувствовала всей кожей такую мощную волну ненависти, что сразу поняла — это не шутка. Страх скрючил журналистку, она хотела закричать, но ее горло стиснула железная рука. Почти теряя сознание, не чувствуя своего тела, она опустилась на пол.
Человек в капюшоне молча что-то делал. Сквозь тошнотворный туман, парализованная запредельным ужасом, она не видела, но чувствовала, как он зашуршал одеждой, доставая что-то из кармана. И в тот момент, когда он протянул это страшное нечто к ней, а неверующая журналистка Ересь, зажмурившись, подумала: «Господи помилуй!» — что-то произошло.
Звуки ударов, хриплое дыхание, мат и снова удары. Рычание, от которого каждый волосок на теле встал дыбом, а кожа покрылась пупырышками. Так рычать мог лишь попавший в ловушку зверь, стреноженное животное. Так рычать мог только он.
—Вставай, корова, чего разлеглась! — грубо сказал кто-то.
Она слабо улыбнулась. Никогда в своей жизни она не слышала ничего более восхитительного! Чьи-то сильные руки подняли ее с пола и усадили на диван. Сунули в руки холодную бутылку. Властный голос приказал: «Пей!»
Рина, по-прежнему не открывая глаз, сделала большой глоток. Горло и грудь обожгло, но тут же начало согревать. Холодные клещи отпустили.
Ересь открыла глаза. Она сидела в комнате одна, зажав в руке бутылку водки «Смирнофф»…
В основном зале Вера, не силах уже сидеть одна, вскочила. Но тут возле нее оказался Андрей и шепнул на ухо долгожданное: «Кончено. Его взяли».
— С Риной все в порядке? — торопливо спросила Лученко.
—Жива и здорова. Только сильно напугана. Мы ворвались на последней секунде. Он чуть было не воткнул ей в шею акушерские щипцы, представляешь? Двузубый корнцанг. Где он его раздобыл, садюга… — Андрей поморщился. Даже ему, многоопытному ветеринару, привыкшему к крови и смерти, было не по себе.
—О господи!.. Где Даша?
—Здесь я, не нервничай! — Сотникова порывисто прижалась к Вере. — Как ты?
Даша смотрела на бледную как полотно подругу. А что, если именно теперь у нее начнется откат всех страхов и эмоций? Вера похлопала ее по плечу: она в порядке. Но сказать ничего не успела. К ним подошел человек Абдулова — тот самый, уже знакомый им, в кашемировом пальто, — и сообщил, обращаясь к одной Лученко: